Охотники долго не возвращались, рассыпавшись по прерии; когда же собрались вместе, уже темнело. Выяснилось, что было убито восемь бизонов, но никто из нашего отряда не взял себе никакого мяса, разве что капитан Бин и кто-то ещё из ренджеров вырезали куски со спины – самые лакомые части. Остальное осталось гнить…
Мне думается сегодня, что эта охота была самым печальным событием за время нашего похода.
– Господа, это было чудесно! Я никогда не получал столько удовольствий сразу! – кричал Диксон, размахивая руками, словно стопроцентный псих. – Какая скачка! Какой азарт! Неповторимо! Какая же прелесть, что индейцы имеют возможность вот так носиться по степи и гонять этих здоровенных быков! Однако мы увлеклись охотой, джентльмены, и совсем забыли про нашего любезного князя Алексея. Взгляните на его лицо. Ему-то совсем не до охоты, друзья.
– Да, не стоило отвлекаться, сударь, – согласился Пит Питерсон. – Но разве вас можно было остановить? Теперь нам придётся сделать привал.
– Здесь вполне удачное место, – сказал Пьер.
– Вполне, – согласился с ним Антуан Горбушка.
Ренджеры, не дожидаясь приказа, начали устраивать лагерь.
Ночью оттуда, где остались лежать убитые бизоны, донеслись волчьи голоса. Нет ничего заунывнее и страшнее полуночного волчьего воя, скажу я вам.
– А что, Пьер, – заговорил Граф, – нельзя ли как-нибудь достать череп кого-нибудь из Поуней?
– Череп? Нет.
– Почему нет? Ты же сам сказал, что после оспы каждая деревня Поуней будет похожа на кладбище. Неужели там не отыщется завалящей черепушки?
– Нет. Нельзя брать череп! – Метис решительно отверг просьбу Графа. – Я могу убить кого угодно, не никогда не буду беспокоить умерших.
– Но я не собираюсь никого беспокоить. Я просто возьму череп.
– Зачем вам череп, мистер Диксон? – подал голос князь Алексей Алексеевич.
– Хочу составить коллекцию. У меня чего уж только нет на стенах моего дома. Там и маски, и щиты, и погремушки, и даже парочка черепов висит. Вот туда-то я бы и память о Поунях приспособил.
– Вы полагаете, что это память?
– Напоминание…
Князь Алексей пожал плечами.
– Нельзя брать череп, – повторил Пьер. – Однажды я был провожатым в одной экспедиции. Так вот у доктора, с которым я жил в одной палатке, я увидел человеческий череп. Он рассказал мне, что забрал тот череп из могилы на кладбище Поуней. Я всегда воевал против Поуней, но никогда не брал ничего из их могил. Мёртвых надо уважать.
– И что же с тем доктором?
– Не знаю. Я покинул их отряд. С такими людьми не следует находиться рядом.
– Ты хочешь сказать, что бросишь и нас, если я подберу где-нибудь человеческий череп?