Перед самым рассветом корабль закачало. Ровена слышала, как жалобно скрипят и вздыхают его гигантские бока, борясь со встречным течением. Казалось, со дна морского поднялась исполинская рука и крепко ухватила лайнер за киль, а он, бедняга, сопротивляется изо всех сил, бросается из стороны в сторону, пытаясь освободиться. Еще вчера, мирно плывя по Ла-Маншу, «Океания» была не чем иным, как тихим плавучим отелем, а сегодня, при встрече с грозными силами океана, она ожила и возмужала.
Ровена тревожно задремала. В ее душе мешались страх и ликование: наконец-то она в море, а море она очень любила.
Утром ее разбудил официант. Он принес чай и бисквиты прямо в каюту. Луиза уже не спала, и только Ровена перегнулась к ней, чтобы спросить, хорошо ли она себя чувствует, как она тут же отвернулась и грубо буркнула:
— Нормально. Просто не хочу никакого чая.
Ровена соскользнула с постели и подошла к иллюминатору. Море было серым и неспокойным. Пол под ногами покачивался, графин звякал о подставку, и из него выплескивалась вода, а халат Луизы медленно пританцовывал вдоль полированной стены. Да, в этот раз море не спешит принимать их с распростертыми объятиями.
Луиза калачиком свернулась под одеялом и устало прикрыла глаза.
— Прими таблетку, которую дала тебе тетя, — заботливо предложила Ровена, — тебе станет лучше.
— Я же сказала, все нормально! — рявкнула Луиза. — Просто оставь меня в покое. Завтракать я не пойду.
И Ровена отправилась в ванную.
Освежившись под прохладным душем, она надела брюки в шотландскую клетку и просторный мохеровый свитер на оттенок темнее ее волос.
— Давай я закажу тебе тостов. Ты съешь чего-нибудь, и станет лучше.
Луизу даже передернуло.
— Не могу я ничего есть. Ради всего святого, оставь меня в покое.
В столовой была масса свободных мест. Вудсоны завтракали у себя, но Джефф, Блейк и Хелен оказались за столиком.
— Я еле пережил эту ночь, — жалко улыбнулся Джефф. — А как ты себя чувствуешь? Нет, пожалуйста, не отвечай. — И он прикрыл глаза ладонью. — Ты свежа, как утренний цветок.
— Странно, что плохая погода не действует на тебя. Помню, в былые времена ты с трудом переносила шторм, — загадочно улыбаясь, вставил Блейк.
Двоякий смысл его слов был очевиден только ей, и Ровена холодно ответила:
— Пожалуйста, не напоминай мне, что я была молодой и глупой. Я очень стараюсь забыть об этом и обо всех тех глупостях, которые натворила.
Хелен изумленно переводила взгляд с одного на другую. Но ее никто не замечал.
— Думаешь, с тех пор ты стала мудрее? — издевательски хохотнул Блейк.