— Думаю, нам пора, — взглянув на часы, заторопился вдруг Блейк. — Надеюсь, я не очень тебя утомил.
— Что ты! Я рада, что столько посмотрела, — улыбнулась Ровена. — Хотя голова идет кругом. Блейк, ты отличный экскурсовод. Я и представления не имела, что старинные здания и церкви по твоей части, а ты, оказывается, знаешь о них массу вещей.
— Хвалить надо не меня — Эмилио. Это он до упаду водил меня по городу и показал все до мелочей.
Они как раз переходили какой-то мост. Под ними проплывала длинная узкая лодка, груженная фруктами, овощами и вязанками дров, и Ровена остановилась посмотреть на нее. От бортов расходились зеленоватые волны и ударялись о замшелые каменные устои моста.
— Эмилио знает, что мы больше не помолвлены? — не отрывая взгляда от воды, спросила она.
— Само собой.
— А разве не странно, что в таком случае он пригласил меня на ленч?
— Нет, не думаю. В душе он романтик, как все итальянцы. Мне кажется, он надеется, что мы снова сойдемся.
Ровена недоверчиво взглянула на него, думая, что Блейк шутит. Однако он выглядел вполне серьезно. Он стоял, облокотившись на парапет и засунув руки в карманы.
— Я не должна была идти. Джефф рассердился.
— Естественно.
— Тогда зачем ты меня пригласил? — резко обернулась она к нему.
— Тебя пригласил Эмилио.
Ровена с минуту помолчала, обдумывая его ответ.
— Тогда… тогда тебе необязательно было обещать, что приведешь меня. Придумал бы какую-нибудь причину.
— Но я хотел, чтобы ты пошла. — Он явно не шутил.
— Правда? Интересно — почему?
— Объяснение займет больше времени, чем у нас есть в данный момент. Пойдем-ка, а то опоздаем. — И он сделал несколько шагов от парапета, направляясь к узкому проходу между двумя высокими домами. Ровена еле поспевала за ним. Девушка чувствовала странную тревогу. Неужели Блейк подумал, что она пытается выпытать у него тайну, которую он не собирался открывать?
Особняк Карруцци оказался колоссальным старинным палаццо из уже обваливающегося желтого камня. Восхитительная резная дверь вела в просторный, выложенный плиткой холл, где их встретил старенький сгорбленный дворецкий, весь в черном, и проводил по винтовой мраморной лестнице в комнату на втором этаже. Здесь было свободно и прохладно. Немногочисленная мебель, казалось, стояла как попало. На стенах висели выцветшие гобелены. И напротив каждого — несколько скульптурок.
Из боковой двери показался Эмилио и, протягивая руку, направился к долгожданным гостям. Он мало изменился: чуть-чуть пополнел, чуть-чуть облысел, высокий лоб стал еще шире, но теплая улыбка и блестящие черные глаза остались прежними.