— Эмилио уже сорок. Он уже вышел из возраста, когда можно чего-то добиться в этой специфической сфере. Зарабатывал он, конечно, много, но и много тратил. Теперь он деловой человек. — Уже знакомая грустная улыбка вновь заиграла на губах старика. — И не могу сказать, что сожалею о подобной перемене. Он мой единственный сын.
Ровена понимала его как никто другой. Она хотела было что-то сказать, но тут подошел Эмилио и, вежливо извинившись перед отцом, отвел ее в сторону, якобы для того, чтобы показать какой-то особенный портрет.
— Портрет — только отговорка. Просто хотел поговорить с тобой наедине, расспросить о житье-бытье да узнать, счастлива ли ты.
Блестящие темные глаза с любопытством смотрели на нее из-под густых бровей. Ровена отвела взгляд.
— Да, конечно, я счастлива. Надеюсь, что и ты тоже.
— Ваш роман с Блейком так и закончился ничем? Вот этого я понять не могу, — покачал он головой. — Такая была страсть, такие чувства…
— То была ошибка, — перебила его Ровена. — Теперь мы просто хорошие друзья. — Казалось, она только и делает, что объясняет всем, какие у них с Блейком сложились отношения.
— Ну вы, англичане, даете! — задорно расхохотался Эмилио. — Как же вам нравится разглагольствовать о большой крепкой дружбе между мужчиной и женщиной. «Просто хорошие друзья» — так вы это называете, да? Мы, итальянцы, лучше знаем. Мы не верим, что между противоположными полами может существовать дружба, — безапелляционно заключил он.
— Неправда, — не согласилась Ровена. — Разве мы с тобой не друзья? Разве нельзя быть в хороших отношениях, не влюбляясь?
— Как сейчас — пожалуй, — покачал он головой. — Или как раньше, когда я знал, что ты с Блейком. Но неужели ты считаешь, что, если бы мы проводили вместе достаточно времени — как в этом круизе, — я бы в тебя не влюбился? Ровена, ты красавица. Неестественно в тебя не влюбиться.
Ровена покраснела под его пристальным взглядом.
— По-моему, ты преувеличиваешь, хоть и очень мило. Уверяю тебя, в Англии действительно существуют платонические отношения.
— Бред! — улыбнулся он. — Не верю!
Они еще поговорили о прежних временах и общих знакомых.
— Ты все еще холост, — удивилась Ровена. — Как же так случилось? Вокруг столько хорошеньких итальяночек.
— Когда я был гонщиком, — Эмилио скорчил потешную гримасу, — было слишком опасно заводить семью. Теперь я не гонщик, но я слишком беден. Хотя… — загадочно улыбнулся он, — когда мы встретимся в следующий раз, ситуация, я думаю, изменится.
— Так у тебя есть кто-то на примете? — искренне обрадовалась Ровена.