— Татум… — Она услышала этот голос точно издалека, он мягко коснулся ее слуха. Она вздрогнула, пытаясь поглубже вдохнуть и подавить рыдания, сотрясающие ее тело.
— Татум, милая… — Голос женщины, такой мягкий, такой ласковый, проникал в ее затуманенное сознание, а лицо простое и доброе, оказалось рядом с ее лицом. — Расскажи мне, что с тобой произошло, Татум.
— Я… я думала, что я… — О Господи, что же она думала, стараясь избежать этих скользких намеков Робина и его цепких рук? Что она в самом деле сможет жить сама по себе? Что сможет зарабатывать на жизнь? Что без опыта, без рекомендаций, без навыков кто-то захочет принять ее на работу? Что найдется такой добрый босс, который скажет: «У тебя нет чистой одежды, тебе негде помыться и даже негде жить, но, так уж и быть, мы берем тебя в свою фирму»?
— О чем ты думаешь, Татум? — спросила женщина. — О том, что бегство лучше для тебя, чем откровенность и искренность? Ты ведь провела на улице не весь этот год, Татум?
Поскольку отпираться не имело смысла, она покачала головой и, достав носовой платок, положила его на колени.
— Так сколько это продолжалось?
Вечность, подумала Тейт, но горький смех, который она попыталась изобразить, прервал новый приступ рыданий.
— …П-п-пять недель, — произнесла она наконец и шумно высморкалась.
— И где же ты жила?
— Н-н-нигде. Везде. Иногда случалось переночевать в приюте или в какой-нибудь халупе, предназначенной на слом. Знаете, такой дом, из которого всех уже выселили.
— Я знаю такие дома. Но где ты жила перед тем, как оказалась на улице?
— С одним д-другом. — Слезы почти прекратились, и она старалась успокоить дыхание.
— На вот. — Джуди взяла стакан и налила ей воды из кувшина.
— Я… А нельзя ли… можно мне закурить?
На миг женщина заколебалась, но потом покачала головой.
— Сама я бросила давно. А Брайен не разрешает курить в его спальне.
От этого Тейт захотелось курить еще больше. Брайен Бентон был для нее воплощением грубого заносчивого полицейского, который считает, что форма делает его Богом. Непонятно, что заставило эту женщину выйти замуж за такого. Конечно, у него представительная внешность, но для нее, Тейт, он просто «фараон» и все. Как нагло он ухмылялся, когда сообщил ей, что, по его сведениям, мать ее одно время занималась проституцией. Она едва удержалась, чтобы не расхохотаться ему прямо в лицо. Ха-ха! Подумаешь, знает! Да мать занималась этим всегда!
Джудит поднялась и начала расхаживать по комнате. Через некоторое время она остановила на девушке взгляд и провела рукой по волосам, прежде чем заговорить.