Джуди Бентон так быстро зачислила ее в нищие, что Тейт решила рассказать ей всю правду — просто ради удовольствия сбить с нее спесь.
— Он звукорежиссер на студии звукозаписи. А точнее, исполнительный директор на «Эй-Уэлл-Рекординг».
— И сколько лет этому… Кристоферу?
— Двадцать девять.
— Понятно. И вы… э-э…
— Спали ли мы вместе? — подсказала Тейт. Неудобство женщины дало ей почувствовать, что она отыграла несколько очков. Она ухмыльнулась: Поскольку ваш сыщик-муженек уже разнюхал, что моя мать была проституткой, то интересно знать, что поразило бы вас больше: да или нет?
Джуди вздохнула: едва кончились слезы, к девчонке вернулась агрессивность. Она уже потеряла счет, сколько детей, с которыми она сталкивалась, пытались вот так замаскировать свое отчаяние за личиной грубости, не сознавая, насколько она прозрачна.
— Меня не интересует то, что сделано с твоего согласия, Татум. Я спрашиваю, не обижал ли тебя Кристофер… Не относился ли он плохо к тебе?
— Нет! Кристофер по-своему любил меня. — То, что она свято верила в это, было заметно по блеснувшим глазам.
— Множество мужчин заявляют, что любят тех, с кем плохо обращаются. Это одна из причин, по которой обиженные девушки не спешат искать помощи в приютах. Вернее… — она помедлила немного, — это главная причина, почему они этого не делают.
— Кристофер совсем не такой! Он был всегда добр ко мне.
— Так добр, что ты предпочла улицу?
— Это не из-за него! Я… Он не виноват… нет, в самом деле… — Отчаяние отразилось на ее лице, она нервно запустила пальцы в массу своих густых черных волос.
— Если не он, то кто? — спросила Джуди, зная, что отступить сейчас значило дать девочке время снова спрятаться в свою скорлупу. — Кто же так напугал тебя, что ты сбежала?
— Тот, кто был с ним… — Тейт едва выдавила этот ответ, но потом ее словно бы прорвало. — Робин. Робин… Вот кто всему причиной! Вот из-за кого я оказалась на улице.
— И эта Робин… — прервала Джуди, — вообразила, что между тобой и Крис… — И запнулась, заметив, как засмеялась Тейт.
— Господи! До чего же вы, добропорядочные люди, наивны! — бросила она. — Робин — это парень, а не девушка. А Кристофер, он «голубой»!
— По… понятно.
— Ничего вам не понятно. Кристофер любит меня по-своему, но у него нет никакого сексуального интереса ко мне, как и к любой другой женщине! Робин же готов трахаться с кем попало независимо от пола. Он хотел бы и Кристофера, и меня.
Татум уже не заботилась о том, какой эффект производят ее откровения на эту женщину; она хотела только одного: очистить себя от вины, которую та предполагала, и просто выговориться наконец.