Джейс прислонился к забору, изучающе глядя на нее.
— А ты почувствуешь себя лучше, если я скажу, что не останусь ужинать?
Сунув книгу в портфель, она быстро встала и отряхнула юбку, потом резким движением откинула назад волосы и уставилась на него.
— Если хочешь, чтобы я почувствовала себя лучше, — с вызовом сказала она, — дай мне заряженное ружье.
Схватив свой портфель, Тейт двинулась, чтобы пройти мимо него, но он быстро выпрямился, загородив ей дорогу.
— Пусти! — крикнула она.
— Не сейчас, — сказал Джейс. Грудь его поднялась в тяжелом вздохе. — Тейт, я должен перед тобой извиниться.
Она бросила на него короткий безмолвный взгляд и отступила в другой конец прохода.
— Если ты не хочешь перелезть через крышу сарая, тебе придется выслушать меня.
У Тейт на языке так и вертелось сказать ему что-нибудь этакое, но выхода не было, и она предпочла промолчать.
— Тейт, тихо сказал он, — я извиняюсь.
Она слушала полуотвернувшись и не глядя на него.
— Я был не прав по отношению к тебе и очень сожалею.
Джейс и не ожидал, что помириться с ней будет легко. Он заранее представлял, как далеко она может послать его с этими его извинениями. Но тягостного молчания, которое последовало за его словами, он не ожидал. Его так и подмывало поднять руку и посмотреть на часы в тусклом свете сумерек — сколько же еще она может так безмолвно стоять?
— Видишь ли, у меня нет времени стоять здесь всю ночь, — проговорил он. — Поэтому я скажу все, что собирался, неважно, будешь ты слушать или нет. О'кей?
Он вздохнул: ни кивка, ни ответа. Труп и тот проявил бы больше отзывчивости.
— Я не знал, что ты слышишь то, что я говорил за обедом в тот вечер. Хотя, конечно, я все равно не имел права говорить это. У меня имелось предубеждение против тебя, и я очень об этом сожалею. Я просто беспокоился за деда. В некотором роде он самый близкий мне член нашей семьи.
Джейс никогда никому не признавался в этом и сам удивился, произнеся эти слова вслух. Неужели он так отчаянно хотел, чтобы эта шестнадцатилетняя девочка приняла его извинения?
— Я боялся, что ты можешь огорчить его, создать для него какие-то проблемы, но после разговора с ним понял, что ты — благо для старика, Тейт. Теперь, когда ты появилась здесь, к нему снова вернулись жизненные силы.
Джейс не преувеличивал. В глазах деда появился какой-то здоровый блеск, а хромота в результате недавней операции почти исчезла и теперь казалась, скорее, упругостью шага.
Единственное, чем прежде дед занимался на кухне, это жарил тосты, заваривал чай да открывал банки с фасолью, поэтому, придя сегодня и обнаружив, что тот не только печет сдобные пышки, но и бесконечно наслаждается этим занятием, Джейс на мгновение лишился дара речи. Когда же он пришел в себя достаточно, чтобы задать вопрос по поводу этого, дед весело сообщил ему, что Тейт всегда умирает с голоду, когда возвращается из школы, а пышки — ее любимая еда.