Я был зол не менее господ с «Бешеного корыта» и, возможно, искал, на ком бы свою злость сорвать. Для спора и ссоры годилось сейчас решительно всё.
– Ваш господин фон Моллер тоже, поди, не русский, – возразил я. – А у нас не сплошь немцы, командир порта – Шешуков…
– Шешуков?! Ну что такое контр-адмирал Шешуков? – спросил Бахтин, но как спросил! Товарищи его лишь руками горестно развели.
– Достойный офицер, георгиевский кавалер… – начал было я.
– Да он настоящего боя уже лет двадцать не видывал! – закричал Бахтин. – Разве что четыре года назад, как назначили его командовать корытами в Роченсальме, отбил атаку шведских корыт, за что и сподобился Анны первой степени! А вице-адмиралом его на следующий год сделали, дабы побаловать старика и способнее назначить командиром Рижского порта!
– Что бы стоило государю поставить тут вместо него Сенявина, – сказал Иванов, который, как всегда, был спокойнее прочих. – То-то бы с Сенявиным повоевали!
Я насторожился – фамилия сия чем-то была мне знакома.
– Вы, Бушуев, знавали Сенявина? – со внезапным энтузиазмом вдруг спросил меня Бахтин. – Дмитрия Николаевича? Должны были знать! Мы, идя из Лиссабона, чуть не на год застряли на портсмутском рейде, но оттуда взяли курс на Ригу! Сенявин! Вы умудрились, живя в Риге, не знать Сенявина?
Какой-то бес вселился в меня – я уже ни в чем не мог согласиться с моряками. Во всяком случае, с Бахтиным.
– Да вот как-то не довелось встретиться, – сказал я с самым равнодушным видом.
Очевидно, иной бес, родственник моему, вселился в Бахтина – капитан-лейтенант от меня отвернулся и всё дальнейшее было сказано юному штурману Ване Савельеву, как если бы я вообще покинул комнату.
– До Риги, Ванечка, мы дошли в сентябре тысяча восемьсот девятого. Чаяли славы и чинов, а чем не угодили государю – бог весть. Дмитрий Николаевич наш был отправлен в Ревельский порт командиром, а лучше бы в Рижский. Ведь как воевать рвался!
– Это ли для него должность? – возразил Никольский. – Для адмирала, который взял Санта-Мавру и Тенедос, одолел турок при Дарданеллах, турецкую эскадру у Афона разгромил? Эх, кабы не проклятый Тильзит…
Я прошу прощения, коли переврал ненароком имена, а многие и вовсе не запомнил. Будучи человеком сухопутным, я имею туманное представление о дальних морях. Да и видано ли где, чтобы гусар в турецкой географии разбирался? А насчет позорного Тильзитского мира я был совершенно с моряком согласен. Только вот вслух сказать об этом уже не мог.
– Да начхать на должность! – заорал Бахтин. – С началом войны он писал к государю, я доподлинно знаю, просился в действующую армию! А государь ехидные вопросы изволил задать: «Где? В каком роде службы? И каким образом?» Тогда Дмитрий Николаевич с достоинством отписал: «Буду служить таким точно образом, как служил я всегда и как обыкновенно служат верные и приверженные русские офицеры». Ну, ему и отвечали: коли так, служи на посту, тебе вверенном, сиди в своем Ревеле! Благо ты уже к нему привык!