С тех пор как франки вторглись в земли Белого Царя, и тот призвал своих улусников на войну, и вместе с прочими храбрыми воинами башкирских родов Сагит отправился на войну, он повидал немало нового, но всё же мало удивительного. Много ружей, много людей, пушки – это всё ново, но обычно. И тайная война шаманов, что шла за спинами воинов, тоже не удивила Сагита, седьмого сына и внука шамана, из края черных башкир-язычников. А как же могло быть иначе?
Сагит закончил стрелять, собрал стрелы, а Ла Пуассон, оказывается, уже беседовал с Савичевым, беседовал тепло и участливо, хотя русскому разговор был неприятен.
– Ваш неистовый лучник тоже жив? Сегодня налегке? Без кольчуги? – Ла Пуассон дружески кивнул подошедшему Сагиту. – Не могу выразить, как мне приятно встретить вас вот так, в мирное время, когда мы не разделены враждой и службой. Значит, я приглашаю вас обоих. Идемте, гарантирую, это будет незабываемо, и вы отлично впишетесь.
– Я полагал, вас казнят за диверсии, – холодно произнес Савичев, сцепив руки на спине своего синего форменного полукафтана.
– Нет, – отвлекшись, ответил Ла Пуассон. – Меня наградили. Дважды. Сначала Бонапарт, а потом Бурбон. Оба режима, прежний и новый, нашли мои действия соответствующими ситуации на благо Франции, и надеюсь, вы поймете меня и найдете то же самое. Ах, вот и она, цвет моего сердца! Жаннетт, прошу тебя, подойди. Капитан, я вас сейчас представлю. Госпожа Жаннетт Сансон де Лонваль, надеюсь, в будущем Ла Пуассон. – Он взял в руки тонкую ладонь подошедшей хрупкой девушки, напомнившей Сагиту степной синий колокольчик. – Это мой знакомый русский капитан и его подчиненный, замечательные господа, едва не убили меня под Лейпцигом.
– Как жаль, что это им не удалось, Ален, – холодно ответила девушка.
– У Жаннетт острый язычок, – улыбнулся Ла Пуассон.
– За неимением ничего другого, – девушка вытащила руку из захвата Ла Пуассона. – Я здесь не по своей воле и не собираюсь делать вид, что мне это нравится.
Савичев нахмурился. А Ла Пуассон, поцеловав ей руку сквозь белую перчатку, поклонился:
– Не имею желания спорить с тобой, дорогая. Прошу простить, господа, я оставлю вас ненадолго, заметил одного старого знакомого.
И оставил их одних.
– Простите, сударыня, мы с месье действительно не друзья, – произнес Савичев, наблюдая за девушкой.
– А мы с ним действительно не помолвлены, – ответила Жаннетт Сансон. – Ален, как всегда, выдает желаемое за существующее. Это его уже не раз подводило, и я надеюсь, он это однажды не переживет. Ален – кредитор моей семьи и сегодня устраивает цирк с уродами, бал с аукционом в моем доме. Если я не соглашусь, дом тоже пойдет с молотка. Мы изрядно поиздержались во время этой бесконечной блокады, наш долг неоплатен, и я ничего не могу с этим поделать. Не нужно так смущаться, господин капитан, от вас мне ничего не требуется. И не скажу, что буду рада видеть вас сегодня вечером у себя.