Одновременно с политическими потрясениями в Аргентине, особенно при тирании президента Росаса, господствовало нервное настроение, граничившее с безумием. Мания человекоубийства, поддерживаемая алкоголизмом и доходящая до некрофагии, а с другой стороны – болезненное обожание Росаса, которое заставило его сторонников окрашивать в красный цвет ( Rozas — красный) все предметы домашнего обихода.
За периодами болезненного возбуждения при массовом сумасшествии, так же как и при индивидуальном, следуют периоды полной прострации. Но как те, так и другие носят на себе особый характер, соответствующий причине, которой было вызвано сумасшествие. Характер этот отражается и на бредовых идеях. Так, в 1848 году во Франции одна сумасшедшая считала себя «матерью республики», обязанной освободить политических арестантов и разорвать цепи деспотизма; другая – честная работница и хорошая мать – бегала по улицам крича: «Долой религию! Истинные пастыри рода человеческого суть Робеспьер, Прудон и Ледрю-Роллен!»
Беспристрастный очевидец, состоявший секретарем военного министерства Парижской Коммуны, так описывает деятельность этого министерства. «С одиннадцати часов утра до семи вечера, – говорит он, – к нам беспрестанно являлись депутации офицеров, жалующихся на генералов; солдат, жалующихся на офицеров; избирателей и избранных, жалующихся на выборы. Особенно надоедали избиратели. Один из них требовал постройки особого театра, в котором бы мог петь “Марсельезу” его сын – мальчик, так хорошо певший этот гимн, что дрожь пробирала».
Беррон говорит о нелепых идеях некоторых вожаков Коммуны. Россель, например, предлагал разбить пруссаков, уничтожив предварительно версальскую армию, и все это с одним батальоном.
13) Самоубийство. Известно, что среди самых образованных классов и у наиболее прогрессивных наций самоубийства начинают приобретать характер эпидемии.
Во Франции за 39 лет народонаселение возросло на 1/5, а число самоубийств – на 150 %.
Во время Великой революции, благодаря полной перестройке государственного быта и переоценке всех общественных, религиозных и нравственных понятий, так же как и ввиду жестокостей, совершавшихся на каждом шагу, самоубийства страшно размножились. В кровавые сентябрьские дни множество арестантов, сидевших по тюрьмам, спешили предупредить палачей, лишая себя жизни добровольно. По этому поводу Фукье-Тенвиль предложил Конвенту издать декрет, признающий таких самоубийц как бы казненными по приговору суда.
Из 76 членов Конвента трое лишили себя жизни, а из 124 знаменитых политических честолюбцев – 9.