– У тебя тоже появлялись на руках стигматы? – прервал ее Лука.
– Мне так казалось, – сказала она, сразу помрачнев при воспоминании об этом. – И сперва я очень растерялась. Я решила, что эти отметины настоящие, что это просто чудо, хоть мне и было очень больно.
– Так это ты приходила ночью ко мне в комнату и показывала свои руки?
Она молча кивнула.
– В этом же нет ничего постыдного, – попытался ласково успокоить ее Лука.
– Но у меня такое ощущение, будто это страшный грех, – тихо возразила она. – Это ужасно, когда во сне у тебя появляются такие же раны, как у Господа нашего, и ты просыпаешься с растревоженной душой, потому что тебе снилось, как ты бежала, пронзительно кричала…
– И ты решила, что эти страшные сны связаны с воздействием ягод белладонны?
– Да. Ишрак тоже так считала. Она была почти уверена, что их дают всем монахиням. Сама Ишрак никогда в трапезной не ела, она питалась со слугами, и у нее никогда не бывало таких снов. И ни у кого из слуг тоже. Только у тех сестер, которые ели в трапезной, в частности тамошний хлеб. А когда сестра Августа столь внезапно скончалась во сне, Ишрак догадалась, что сердце ее перестало биться из-за длительного воздействия яда; она знала, что он накапливается в теле человека и, если принимать его постоянно даже в небольших количествах, он в итоге тебя убьет. Вот мы и решили вскрыть тело сестры Августы и поискать у нее в желудке ягоды белладонны.
Брат Пьетро перестал писать и прикрыл глаза рукой, словно перед ним вновь встало жуткое видение: две молодые женщины, обнаженные руки которых по локоть выпачканы кровью, потрошат мертвеца.
– Это очень большой грех – прикасаться к мертвому телу, – внушительно заявил Лука. – А вскрывать труп – это к тому же тяжкое преступление.
– Но для Ишрак это вовсе не грех и не преступление! – тут же бросилась на защиту подруги Изольда. – Она не нашей веры, она не верит в воскресение мертвых. Для нее это вскрытие было не бóльшим грехом, чем решение вопроса о том, от чего умерло то или иное животное. Ведь врачи часто вскрывают тела мертвых животных, выясняя причину их смерти. Вы ни в чем не сможете ее обвинить, кроме того, что она практикует медицинское искусство.
– Но для тебя это был большой грех, – стоял на своем Лука. – Действо, по-моему, совершенно богомерзкое. Как могла ты – юная благородная девица – заниматься такими вещами?
Она покаянно склонила голову.
– Да, для меня это был большой грех. Но я понимала, что сделать это необходимо. И я ни за что не позволила бы Ишрак заниматься всем в одиночку. Я полагала, что должна… – Она помолчала. – Я полагала, что должна быть мужественной. Ведь я из знатного рода Лукретили. Я считала, что должна быть достойна того имени, которое ношу. И ведь мы действительно нашли в желудке у сестры Августы ягоды белладонны! Они выглядели как маленькие темные комочки. – Изольда сунула руку в карман платья и вытащила оттуда несколько твердых темных комочков, похожих на зерна перца. – Вот что мы обнаружили. Это доказательство того, что мы не зря отправились тогда в мертвецкую!