Лука колебался.
– И эти… штучки вы извлекли из живота мертвой монахини? – с некоторым недоверием спросил он.
Изольда кивнула.
– Да. Нам пришлось для этого вскрыть ее тело, но сделать это было совершенно необходимо. Как еще можно было доказать, что монахинь постоянно пичкали ядовитыми ягодами?
Лука осторожно взял смертоносные ягоды и быстро передал их брату Пьетро.
– Так ты знала, что сестра Урсула – пособница твоего брата? – спросил он у Изольды.
Та печально кивнула.
– Да, я знала, что между ними что-то есть, но никогда их ни о чем не спрашивала. Мне, конечно, надо было воспользоваться своей властью и потребовать от нее ответа, надо было выяснить правду – я ведь всегда чувствовала, что она… – Голос ее сорвался. – Но наверняка я ничего не знала. И своими глазами ничего не видела. Но я чувствовала, что они…
– Что они?
– Что они, по всей вероятности, любовники, – еле слышно договорила она. – Но я все думала: неужели такое возможно? Или, может, я просто это себе вообразила из ревности? Или из зависти к ее красоте?
– Как ты, монахиня, вообще можешь говорить такие вещи? Да еще о своей сестре по ордену?
Изольда пожала плечами.
– Мне порой приходят на ум такие вещи… Я, можно сказать, вижу их или даже чувствую их запах… Впрочем, видны они не особенно четко, а другие люди их попросту либо не замечают, либо не считают достаточно очевидными… Но в данном случае я отчетливо понимала: сестра Урсула принадлежит моему брату, как… его вещь, как его собственная рубашка…
– Рубашка? – глупо переспросил растерянный Лука.
Изольда тряхнула головой, словно отгоняя неприятное видение, и пояснила:
– Ну да. Как рубашка, пропитанная его запахом. И этот запах я чувствовала. К сожалению, я не могу объяснить лучше…
– Так ты обладаешь даром предвидения? – спросил брат Пьетро, внимательно глядя на Изольду поверх своих бумаг и выжидающе подняв перо.
– Нет, пожалуй. – Она энергично тряхнула головой. – Нет, ничего настолько определенного. Никакого очевидного дара у меня нет. Да я бы и не стала им пользоваться, даже если б он у меня действительно имелся. Я вовсе не хочу быть какой-то очередной ясновидящей. Просто у меня, наверное, хорошо развита интуиция.
– Но ты же почувствовала, что она его любовница?
Изольда кивнула.
– Но у меня не было никаких доказательств, никаких! Я ни в чем не могла ее обвинить. Это просто… как невнятный шепот, как шелест ее шелковых нижних юбок…
Громоподобный кашель Фрейзе, донесшийся от двери, напомнил Луке и Пьетро, что именно он первым обратил их внимание на шелковые нижние юбки сестры Урсулы.