– Нет, – ласково возразил Лука, – нужно непременно все проверить именно сейчас.
Она прикусила губу, помолчала, потом сказала:
– Ну, хорошо. Идемте.
И, вынув из держателя на стене факел, повела их через двор к кладовой. Кто-то уже успел запереть дверь туда, и она отомкнула замок, а потом отступила в сторону, пропуская их вперед. Деревянная лестница по-прежнему валялась на полу, и Фрейзе поднял ее и поставил на место, предварительно как следует встряхнув, чтобы убедиться, что она не сломана.
– На этот раз я все-таки запру за нами дверь, – сказал он и, вернувшись к порогу, повернул в замке ключ.
– О, она способна и сквозь запертые двери проходить! – сказала сестра Урсула с испуганным коротким смешком. – По-моему, она и сквозь стены пройти сможет. И повсюду, куда ей захочется.
– Кто? – спросил Лука.
Она пожала плечами.
– Давайте поднимемся наверх, и я все вам расскажу. Я больше ничего не стану утаивать. В монастыре и так уже умерла женщина, находившаяся под нашей опекой. Значит, пора и вам узнать, что здесь творится. И остановить этот ужас. Да, вы должны остановить ее! Обстоятельства заставили меня сделать этот шаг, я не могу долее всего лишь защищать честь нашего монастыря и его аббатисы. И теперь я расскажу вам все. Но сперва вы должны увидеть, чем она занималась.
Лука осторожно поднялся по лестнице наверх, сестра Урсула, придерживая подол своего монашеского одеяния, последовала за ним. Фрейзе стоял у основания лестницы и светил им факелом, высоко его поднимая.
На чердаке было темно, но сестра Урсула решительно подошла к дальней стене и рывком отворила окошко. В помещение сразу ворвались рассветные лучи и засверкали на шерстяных оческах, развешенных на просушку и буквально покрытых золотой пылью. Под оческами были расстелены полотняные простыни, на которые по мере высыхания ссыпались крупицы золота. В солнечных лучах чердак напоминал сейчас сокровищницу, где под ногами лежит толстый слой золота, а с балок свисают клочья золотого руна или некие бесценные одежды, выстиранные и повешенные сушиться.
– Боже мой! – прошептал Лука. – Значит, все так и есть! То самое золото… – Он огляделся, словно не в силах был поверить собственным глазам. – И его так много! Как же оно блестит!
Монахиня вздохнула.
– Да уж. Ну что, достаточно ли ты видел?
Лука наклонился и взял щепотку золотой пыли. Собственно, это была не совсем пыль; в ней встречались и небольшие самородки, похожие на крупный песок.
– Сколько же… Сколько все это стоит?
– Она собирает «урожай» с двух партий таких овечьих оческов в месяц, – сказала сестра Урсула. – И если сможет продолжать в том же духе, то скоро у нее будет поистине огромное состояние.