Гулко прозвонил колокол, созывая монахинь к мессе, и сестра Урсула сказала:
– Звонят хвалитны. Я должна идти. Сестрам необходимо видеть меня во время мессы.
– Мы тоже пойдем, – сказал Лука.
Они закрыли дверь в кладовую, и она заперла ее на замок, а потом повернулась к Фрейзе и молча протянула руку ладонью вверх, требуя вернуть ей ключ. Лука улыбнулся, глядя на то, с каким скромным достоинством она стоит и ждет, пока Фрейзе шарит по карманам, изображая поиски и устроив настоящую пантомиму, а потом неохотно кладет ключ ей на ладонь.
– Спасибо, – насмешливо поблагодарила она. – Если тебе захочется чего-то из нашей кладовой, обращайся прямо ко мне.
Фрейзе шутливо раскланялся перед ней, словно признавая ее победу, а она посмотрела на Луку и тихо сказала ему:
– Я вполне могла бы стать новой настоятельницей этого монастыря. Ты без опаски можешь рекомендовать меня на этот пост. В моих руках сестры были бы в полной безопасности.
Ответить Лука не успел: сестра Урсула вдруг посмотрела поверх его плеча на окна больницы, примолкла и испуганно коснулась его рукава. Он внутренне вздрогнул, остро ощутив ее прикосновение, и заметил, что Фрейзе тоже застыл на месте и смотрит в ту же сторону. Сестра Урсула прижала палец к губам, призывая мужчин молчать, и, медленно подняв руку, указала на окна мертвецкой, находившейся рядом с больницей. Там за плотно закрытыми ставнями горел неяркий огонек, хорошо видимый в щели меж створками, и мелькали чьи-то тени.
– Что это? – шепотом спросил Лука. – Кто там может ходить?
– Во время бдений у гроба все огни должны быть притушены, а монахини обязаны пребывать в полной неподвижности и молчании, – еле слышно выдохнула она. – Однако там определенно кто-то ходит.
– Может, это сестры обмывают покойницу? – предположил Лука.
– Им давно уже следовало завершить эту работу.
Все трое бесшумно пересекли двор и заглянули в открытую дверь больницы. Но та дверь, что вела из больницы в мертвецкую, оказалась крепко запертой. Сестра Урсула даже немного попятилась, и Лука подумал, что ей, наверное, страшно ее отпирать.
– А нет ли там еще одного входа? – спросил он.
– Гробы нищих бедняков выносят обычно через заднюю дверь, она выходит прямо на конюшню, – шепотом пояснила монахиня. – Вполне возможно, что дверь никто и не запирал.
Конюшни от мертвецкой отделял лишь небольшой участок двора, и вскоре они уже стояли у второго выхода из мертвецкой – высоких двойных дверей, в которые легко могла пройти повозка с запряженной в нее лошадью. Эти двери были не только закрыты, но и заперты на гигантский засов в виде толстой балки. Лука и Фрейзе, не говоря ни слова и стараясь не шуметь, вынули эту балку из гнезд, но дверь так и осталась закрытой, хотя теперь ее держал только собственный немалый вес. Фрейзе на всякий случай прихватил с собой в качестве оружия вилы, стоявшие в конюшне у стены, а Лука нагнулся и вытащил из ножен, спрятанных в сапоге, кинжал.