— Сучка, кусается! — взревел он, с силой отталкивая девушку от себя.
Отлетев в сторону, Эйвилин больно ударилась спиной о стену.
— Мертвы. Мертвы… — эхом шептала она сквозь едва приоткрытые губы, вновь поднимаясь на ноги. Внезапно ее захлестнула волна дикой ярости.
Самым первым умер ее неудачливый пленитель. С пальцев Эйвилин сорвалась небольшая искорка и впилась в грудь эльфа. Тот замер, его лицо исказилось в гримасе ужаса и боли. Дико закричав, он стал рвать на себе одежду. Его захмелевшие товарищи, сидевшие у костра, не сразу поняли, что случилось. Однако пьяный смех и ободрительные возгласы быстро оборвались. Изо рта пораженного заклинанием Эйвилин эльфа повалил дым, последний самый страшный и отчаянный крик боли поднялся к небесам. Кожа эльфа лопнула и, полыхая, расползлась, словно сгорающая бумага. Пламя резко потухло, а обугленное тело упало на землю, оставив в воздухе тошнотворный запах горелой плоти.
— Она — маг! — крикнул один из воинов неожиданно низким голосом. — Убейте ее быстрее!
На лицах эльфов отразился страх. Встречаться с магом хорошо, когда у тебя за спиной стоит два-три своих мага. Да и то лучше такой встречи избежать.
Эльфы потянули из ножен мечи, но было уже поздно. Повинуясь воле девушки, огонь костра словно ожил. Взметнулся выше крыш разрушенных домов и с силой кипевшей в сердце Эйвилин ярости бросился на своих бывших хозяев. Четверых из пяти оставшихся эльфийских воинов охватило пламя. Напрасно они, крича, катались по земле, тщетно силясь от него избавиться. Огонь голодным зверем пожирал их одежду и тела.
Последний эльф оказался несколько удачливей своих товарищей. Удачно избежав встречи с пламенем и справедливо рассудив, что шансов против мага у него нет, он кинулся к лошадям.
Знай эльф, что будет дальше, возможно, он бы предпочел огонь.
Короткий шепот и небрежный пасс руками в сторону беглеца — и вот тот уже беспомощной куклой висит в воздухе, со все нарастающим ужасом наблюдая за медленно и даже как-то лениво приближающейся к нему магичкой.
— Пощади! — просипел пленник разом пересохшим горлом. Ответом ему была только неожиданно ласковая улыбка девушки, а приговором — блеск безумия в ее глазах. Он еще успел почувствовать боль ломающихся костей и закричать…
Эйвилин проснулась, обливаясь потом и сотрясаясь от дрожи.
Творец! Опять эти воспоминания, что стали ночным кошмаром. Она заставила себя глубоко дышать, неподвижно лежа на широкой мягкой кровати, пока дрожь не прошла. Потом открыла глаза и осмотрелась.
Было уже довольно позднее утро. Лучи восходящего солнца косыми линиями проникали сквозь окно, ярко освещая небольшую комнату.