— Сдается, — проговорил Дринкуотер, закрепляя коробку с квадрантом, — как только дело касается бунтов, подстрекательства и прочих выходок нижних чинов, твой безупречный во всех прочих случаях здравый смысл отказывает тебе, Гарри.
— Бога ради, Нат… Черт, сэр! Отмахиваясь от моих предупреждений, вы роете себе могилу!
Дринкуотер почувствовал приступ ярости. Ему вовсе не хотелось сейчас слышать мрачные предсказания, и карканье Эпплби просто бесило. Он с трудом овладел собой.
— Слушайте, Гарри. Мы много недель провели, неся блокаду. Все измучены, устали, но это наш долг — он был таковым и остается. Нам придется нести дежурство у Текселя. Так что прекратите ныть раз и навсегда.
— Опомнись, приятель! Эта командная чепуха застила тебе мозги!
— Поосторожнее, Гарри! — с угрозой в голосе произнес Дринкуотер, после чего прошел мимо хирурга и выскочил на палубу.
Балмен встретил его у трапа.
— Наилучшие пожелания от мистера Хилла, капитан. Якорь встал, гичка подходит.
Дринкуотер кивнул и поспешил к поручням, ухватившись за них дрожащими руками. Чертов Эпплби с этим своим малодушием! Натаниэлю хотелось отогнать от себя мрачные мысли и сосредоточиться на исполнении обязанностей.
Подняв шлюпку и выбрав якорь, куттер направился на зюйд-ост, к проходу Сент-Николас и фарватеру, огибающему с юга банку Скроби-Сендс.
Матросы крепили гичку и заканчивали возню со снастями. Хилл следил, как якорь укладывали на битенг и крепили рустовами. Двое членов экипажа уже вооружились ведрами и смывали с палубы ярмутскую грязь. Трэвеллер расхаживал вдоль орудий, проверяя найтовы. Все шло успокаивающе привычно. Дринкуотер встряхнулся и успокоился. Впереди его ждало испытание Текселем.
В полночь пророчества Эпплби начали сбываться. Когда Хилл стал передавать вахту Джессупу, матросы потребовали выплатить жалованье. Требование было невыполнимым, но вызревало уже многие месяцы. И именно этот час подстрекатели с бака выбрали для того, чтобы заявить о себе. Расчета с «кестрельцами» не производилось уже больше года. Последняя якорная стоянка была омрачена отказом Джеймса Томсона, казначея, кредитовать впредь команду. Главной причиной было то, что у вышеназванного джентльмена самого кончились деньги. В результате моряки оказались не в состоянии закупить провизию у ярмутских маркитантов. А истекающие отсюда лишения вызвали сильнейшее недовольство нижних чинов. По жестокой иронии определенное количество бутылок спиртного проникло-таки на борт, и употребление их содержимого за время первой вахты привело к полуночному выступлению.