— Вы, разумеется правы, Гарри: всегда одно и то же, ибо нет пророка в отечестве своем.
— Да, я прав. И я это знаю. Тогда что же в этом смешного?
— Но вы сами пеняли на сэра Сиднея Смита, совавшего нос в ваш лазарет, а сэр Сидней имеет репутацию пытливого умника. Тогда вы вели себя в разрез с собственной логикой, вполне смирившись с такими удобными принципами простых смертных, то есть нас.
— Ах вы дерзкий, невоспитанный щенок!
Дринкуотер уклонился от пустой кружки, поплывшей в направлении его головы.
Вот так коротали они время, пока ситуация для британского оружия менялась от плохой до ужасной. Сэр Джон Джервис ушел из Средиземного моря, а адмирал Морар де Галле[22] отплыл из Бреста с экспедиционным корпусом для Ирландии. То, что ему не удалось высадить там закаленные в боях войска генерала Гоша,[23] было исключительно везением, совершенно не заслуженным англичанами. Разразившийся в Рождество 1796 юго-западный шторм, сделавший десант невозможным, заставил ирландского патриота Уолфа Тоуна[24] усомниться в провидении божьем. Тем временем британский флот, находящийся в неумелых руках лорда Бридпорта и сэра Джона Колпойза, страдал от падающего боевого духа офицеров и растущего недовольства нижних чинов.
В очередной раз только фрегатам удавалось немного обновить увядшие лавры Британии. Но дорогой ценой. Пеллью, командовавший теперь «Индефатигеблом» и шедший в компании «Амазона» из-под Бреста, заметил и атаковал линейный корабль «Друа де Ломм», возвращающийся от Ирландии. В условиях шторма и близости под ветром берега, Пеллью вынудил «француза» выброситься на скалы. «Индефатигебл» спасся исключительно благодаря непревзойденному мастерству экипажа, тогда как «Амазон» не справился и тоже погиб.
Но в Северном море эскадре адмирала Дункана не удавалось вырвать у врага даже такую пиррову победу. Устроив свою штаб-квартиру в Ярмуте, где он мог находиться на постоянной семафорной связи с Лондоном, Дункан держал свои фрегаты у Текселя, а куттеры — настолько близко от Хаакгрондена, насколько позволяла отвага их командиров-лейтенантов. Эскадра Дункана представляла собой жалкое сборище старых кораблей, по большей части шестидесятичетырехпушечных, не превышающих третьего класса. Флаг адмирал держал на корабле, носящем весьма уместное название «Венерэбл».[25]
Нидерландцы под командованием вице-адмирала де Винтера, представляли собой темную лошадку. Воспоминания о яростных голландцах времен короля Карла[26] еще были живы, и их не затмевало позорное событие, когда бригада французской кавалерии, совершившая марш-бросок по льду, пленила неподвижные корабли Нидерландов. Эта страна, наряду с Испанией, оказалась теперь союзником Франции, но в отличие них уже давно была республикой. Республиканизм, как уяснил Дринкуотер, стремительно шагал за Рейн, а новая попытка объединенного франко-голландского флота совершить экспедицию к Ирландии уже маячила неизбежной перспективой, еще более пугающей благодаря неспокойной ситуации на острове.