и знаю, что сам я нахожусь Здесь. Я вижу свое лицо там и безмерно ему благодарен, ибо лицо, которое так безотказно там появляется, – настоящий друг, кто-то, кто мне небезразличен и за кого я несу ответственность, но с кем я больше не отождествляюсь. Оно просто показывает мне дорогу Домой.
Может быть, зеркала – это так увлекательно потому, что я – одно из них!
...
«Мы сами – создатели тех миров, которые переживаем на собственном опыте. То, что мы делаем, и то, что с нами происходит, – абсолютно одно и то же. Вселенная – идеальное зеркало, без изъянов или любых созданных внешними факторами искажений. Когда мы смотрим на мир, то видим себя, мгновенно и точно».
Джон Дайдо Лури, настоятель дзэнского Горного Монастыря
Отучившись в колледже в Нью-Йорке, я полетел на Гавайи учиться в магистратуре. Меня восхитила красота Гавайских островов. Прежде я никогда не был нигде западнее Огайо, никогда не видел тропических пляжей и вулканических гор. Сначала мне показалось, что это будет место, где все будет меня отвлекать, и что здесь будет трудно вымучить из себя степень доктора философии. Однако на свои ограниченные средства я купил подержанный мотоцикл, нашел небольшую квартирку рядом с университетом и стал ждать начала семестра.
Однако он так и не начался, по крайней мере для меня. Каким-то образом произошла накладка в моей работе ассистентом преподавателя, и я неожиданно оказался без гроша в кармане и без образования, лишенный жалованья и каких-либо средств к самостоятельному существованию.
Так что я стал работать на полставки учителем французского языка в школе квакеров, в которой учились богатые ученики-серферы. Там я и познакомился с Альдо С., учителем математики, жившим при школе. Главное здание представляло собой переоборудованный колониальный особняк, и Альдо жил в комнате, которая раньше была кладовой в подвале. Мне предложили комнату прислуги, которая в часы занятий превращалась в научную лабораторию. Я согласился.
По первому впечатлению Альдо походил на фанатика, но чего именно, я понять не мог. Он часто цитировал Олдоса Хаксли и Боба Дилана. После окончания занятий я видел, как он бродит в задумчивости по территории за зданием. Альдо было лет сорок с хвостиком. У него была большая копна вьющихся волос, торчащих будто наэлектризованные на его большой голове. Во время занятий он носил мятую белую рубашку от вечернего костюма и один из двух пристегивающихся галстуков, оба из которых были украшены пятнами от еды. Я никогда не видел, чтобы он менял брюки, кроме выходных, когда он надевал пару выцветших бермудских шорт и свою единственную гавайскую рубашку, провонявшую чесноком. Альдо разговаривал дребезжащими, энергичными всплесками, часто резко жестикулируя пальцем. И, тем не менее, в целом его движения казались странным образом плавными. Много лет спустя я увижу Джо Кокера в передаче «Saturday Night Live» и вспомню Альдо С.