Она явно хотела его спровадить, прежде чем Боденштайн и Пия начнут объяснять причину своего визита. Взгляд, которым «зайчик» Манфред посмотрел на очаровательную жену, совершенно не вязался с понятием брака по расчету. Марайке чмокнула мужа в щечку. Ее макияж был безупречен, и если бы Пия собственными глазами не видела, как эта ухоженная манерная цыпочка дралась с Эстер Шмит, она ни за что бы не поверила, что такое вообще возможно.
— Чем могу быть полезна? — пропела Марайке.
— Что вы сказали своему мужу о том, где были вчера? — спросила Пия.
Но фрау Граф совершенно не смущало ее вчерашнее выступление.
— Правду, конечно, — ответила она. — У нас с мужем нет тайн друг от друга.
— Ага. — Пия оценивающе посмотрела на Марайке. — Тогда он, наверное, знает и о ваших отношениях с Францем Йозефом Конради.
Этого Марайке не ожидала.
— Как вы узнали? — На мгновение она, казалось, потеряла самообладание, но затем быстро взяла себя в руки.
— Нам рассказал господин Конради, — ответила Пия.
— Да, все так и есть, — согласилась Марайке, поняв, что врать бесполезно. — Вам, наверное, странно слышать, что я сплю с чужим мужчиной, будто со своим, но все не так просто. Я знаю Манфреда со студенческих лет. Он был доцентом в университете в Дармштадте, и я в него влюбилась. — Она жеманно подернула плечиками. — В юности у Манфреда был рак яичек. Он выжил, но с тех пор… Ну, понимаете.
— Нет, — безжалостно сказала Пия, — не понимаю.
Марайке Граф злобно на нее зыркнула.
— С тех пор он не может, — отчеканила она. — Перед свадьбой мы заключили соглашение, что я…
— Что вы — что? — упорствовала Пия.
— Мои отношения с господином Конради — моя тайна, — холодно пояснила Марайке Граф. — И я никого не обязана посвящать в подробности того, что важно для моего брака, а что нет. Уж тем более полицию.
— Боюсь, — вмешался Боденштайн, — что у господина Конради нет другого алиби на тот момент, когда было совершено убийство вашего бывшего мужа, кроме того, что он в это время был с вами.
— А почему ему нужно алиби? — удивленно спросила Марайке.
— Потому что он подозревается, — пояснил Боденштайн. — Так же, как и вы. Где вы были в прошлый вторник с половины десятого до одиннадцати вечера?
— Около половины девятого я была у Ульриха, — ответила она не задумываясь, будто заранее ждала этого вопроса. — После того как мы подписали с ним соглашение, я поехала в гольф-клуб, президент которого праздновал свое шестидесятилетие.
— Как долго вы там пробыли?
— Когда господин Конради закончил с уборкой, мы поехали в нашу квартиру в Зульцбахе. — Она язвительно улыбнулась. — Штаркерадвег, дом 52, четвертый этаж.