— Неужели сама мысль о том, чтобы стать моей женой, доставляет вам столько мук, малышка? — глядя в это прелестное мятежное лицо, тихо спросил Клейтон.
Потрясенная неожиданной мягкостью, Уитни полностью потеряла дар речи. Она хотела выглядеть холодной, неприступной, надменной — какой угодно, только не «несчастненькой» и обиженной — это равносильно тому, что признать себя слабой и беспомощной. С другой стороны, вряд ли можно сказать ему, что эта мысль отнюдь не противна ей и, уж конечно, не причиняет никаких мучений.
В холле раздался нестройный взрыв смеха, сопровождаемый звуком шагов и громкими голосами, — трое из гостей Стоунов миновали гостиную по пути в столовую.
— Я хочу, чтобы вы немного прогулялись со мной, — объявил Клейтон.
Он не просит, а приказывает, рассерженно отметила Уитни, однако молча подчинилась.
Выйдя из дома, они пересекли аллею и направились по покатому газону к пруду. Клейтон остановился под красивым старым вязом, росшим около самой воды.
— По крайней мере можно надеяться, что нам здесь никто не помешает, — пояснил он.
С языка Уитни едва не сорвалось, что меньше всего на свете она желает остаться с ним наедине, но смятение, охватившее ее, было слишком велико, и она не смогла заставить себя заговорить.
Сняв куртку, Клейтон положил ее на траву.
— Думаю, лучше нам все обсудить сидя, — посоветовал он, кивком указывая на куртку.
— Предпочитаю стоять, — с ледяным высокомерием бросила Уитни.
— Садитесь!
Взбешенная непререкаемым тоном, Уитни села, но не на его куртку, а на траву, подогнув под себя ноги и глядя на воду.
— Вы совершенно правы, — сухо заметил Клейтон. — Вашим лохмотьям уже ничего не повредит, но будет жаль, если моя любимая куртка испачкается.
И с этими словами он поднял куртку, накинул на ее напряженно сведенные плечи, а сам устроился рядом на траве.
— Мне не холодно, — сообщила Уитни, пытаясь сбросить куртку.
— Превосходно. В таком случае мы можем избавиться от этого уродливого чепца.
Протянув руку, он снял крохотный чепчик с головы Уитни. Девушка мгновенно вспылила и, залившись краской, разъяренно прошипела:
— Вы грубый, несносный… Но при виде веселых искорок в серых глазах поспешно стиснула зубы.
— Продолжайте, — поощрял Клейтон. — Кажется, вы остановились на том, что я несносный…
Ладони Уитни положительно чесались стряхнуть пощечиной с его физиономии издевательскую ухмылку, но она сдержалась и глубоко, прерывисто вздохнула.
— Хотела бы я найти верные слова, чтобы объяснить, как ненавижу вас и все, что вы олицетворяете.
— Уверен, что будете продолжать искать, пока не добьетесь своего, — дружелюбно согласился он.