И месть неожиданно приобрела образ свирепого вороного жеребца. Улыбка, обращенная Уитни к рассерженному мужчине, казалась ослепительно искренней.
— Мои манеры тоже были небезупречны, — призналась Уитни, отчаянно пытаясь изобразить раскаяние, хотя ей очень хотелось смеяться. — Если желаете принести извинения, я буду рада их принять.
Во взгляде его мгновенно промелькнуло подозрение, и Уитни поспешно добавила:
— Или вы передумали?
— Не передумал, — негромко откликнулся он, приподняв ее подбородок. — Очень сожалею, что напугал вас вчера вечером. Поверьте, я ни за что на свете не посмел бы причинить вам зло и очень хочу, чтобы мы стали друзьями.
Уитни подавила страстное желание отбросить его руку и притворилась, что обдумывает предложение.
— Если мы собираемся быть друзьями, значит, должны иметь что-то общее, не так ли? Я, например, ужасно люблю ездить верхом. А как насчет вас? Надеюсь, вы неплохой наездник?
— Неплохой, — подтвердил он, окидывая ее холодным, оценивающим взглядом.
Спеша отделаться от столь тщательного осмотра, Уитни отстранилась и направилась к стойлам.
— Сейчас поищу для вас лошадь, — пообещала она. Клейтону Уэстленду придется сесть на этого жеребца или признать, что боится! Так или иначе, самолюбию его будет нанесен ужасный удар, и Уитни считала, что он заслуживает все, что ему предназначается, до последней капли!
Уитни подбежала к Томасу, задыхаясь от волнения. Украдкой оглянувшись, она увидела, что Клейтон стоит всего шагах в пяти. Слишком близко!
— Велите немедленно оседлать Опасного Перекрестка, Томас. Мистер Уэстленд желает ехать сегодня на нем! — понизив голос до шепота, приказала она.
— Что?! — охнул Томас, воззрившись на Уэстленда. — Вы уверены?
— Абсолютно! — кивнула Уитни, смеясь про себя. Томас, покачивая головой, повернулся и направился в конюшню. Чрезвычайно довольная собой,
Уитни сцепила руки за спиной и зашагала к ограде загона, где уже стоял Клейтон.
— Я велела оседлать для вас нашего лучшего жеребца, — сообщила она.
Клейтону ее улыбка показалась слишком искусственной, но его внимание было отвлечено суматохой, поднявшейся в конюшне. Послышалось громкое ругательство, потом вопль боли, и Опасный Перекресток вырвался из конюшни, швырнув одного грума об забор и разъяренно лягнув другого.
— Ну, разве он не великолепен? — восхитилась Уитни, искоса поглядывая на будущую жертву.
В этот момент конь изменил направление и ринулся к тому месту, где они стояли, но тут же круто повернул. Уитни отпрянула как раз тогда, когда он, выбросив задние ноги, с силой ударил ими о забор. Раздался страшный треск, похожий на взрыв пушечного ядра.