Почему ему понадобилось подмигивать во время этого разговора?
— Договорились! Я там буду. Мы сможем приступить к восстановлению картины преступления сразу после обеда.
На камине стояли мраморные часы. Они показывали половину двенадцатого. Эрнест уже вышел из школы и идет по крутой тропе вместе с маленьким Бернаром из соседнего дома.
— Алло! Соедините меня с комиссариатом полиции… Комиссариат? Говорит Жанэ. Будьте любезны прислать двух человек для конвоирования типа, которого мне только что доставили.
Никто не доставлял Малуана. Зачем эта ложь? И почему он стал «типом»?
— Что до вас, мой друг, — сказал, вставая, комиссар по особым делам…
Его удивил взгляд Малуана, которого он никак не ожидал, — строгий, глубокий, оценивающий как бы свысока маленького человечка в лакированных ботинках.
— …то согласно закону, — затараторил комиссар, — вас должен сопровождать адвокат во время снятия показаний в прокуратуре, которое состоится сегодня после обеда. Есть у вас кто-нибудь на примете?
Еще чего не хватало! Малуан пожал плечами, с тоской подумав о недавнем пребывании в сарае, когда их было трое.
Насколько же там все было проще и благороднее!
— Вы предупредили семью?
— Может, мне ее пригласить туда, в прокуратуру? — резко ответил Малуан, сам удивившись своей дерзости.
Он вовсе не был склонен шутить. Напротив, хотелось поразмыслить в тишине. Им следовало бы отвести его в камеру и оставить там в покое, пока будет решаться его участь.
— Вам впредь не удастся разыгрывать из себя умника!
Малуан улыбнулся, и эта улыбка как бы замыкала перед всеми его внутреннюю жизнь.
Все ясно. Он больше не попытается что-либо объяснить. Покорно даст те показания, которые от него потребуют, и не скажет ни слова более.
В тот же день после полудня он, не склоняя головы, прошел меж рядов зевак, собравшихся вокруг сарая. Почему он должен опускать голову перед Батистом? Или перед хорошо одетыми мужчинами с портфелями, которые так суетились здесь?
— Признайтесь, что…
С хитрым видом они соревновались, кто лучше сумеет загнать его в угол, хотя он сам все объяснил, не ожидая, пока за ним придут.
С вершины косогора до него донеслись всхлипывания и, подняв голову, он увидел жену, которая плакала, утираясь фартуком. Эрнеста, наверное, оставили у соседей. Он долго искал глазами в толпе Анриетту и наконец увидел, что она прячется за спинами зевак.
— Повторите в точности все, что вы проделали утром.
Он глядел на них с презрением, на всех без исключения: прокурора, судью с маленькой бородкой, на других, чьих званий не знал. Ему дали адвоката, который беспрерывно подавал ему знаки, означавшие: «Внимание!»