Лиз пристально посмотрела на нее.
“У тебя просто чертовское воображение”. - Синтия была лучшей в своем деле и продолжала доказывать это.
“Да, это так”. - Синтия сжала свои темно-красные губы. - “Ты когда-либо слышала о праве адвоката не разглашать информацию, полученную от клиента?” - Она не стала дожидаться ответа. - “Ты можешь поговорить со мной, ты же знаешь”.
“Я знаю”.
“Так как на счет этого? Почему бы тебе не позволить мне отработать те большие деньги, которые ты мне платишь?”
“Я не знаю, где она”.
Синтия снова подняла бровь, ожидая, когда Лиз продолжит. Адамс глубоко вздохнула.
“Они знают слишком много. Кое-что, что, как я думала, никто никогда не узнает”.
“Они собирали о ней сведения. Ты же знаешь”.
“Я боюсь за нее. Если ее поймают, ее это ранит. Она не поймет. Она никогда не доберется до тюрьмы. Все, что она когда-либо пыталась сделать - это защитить меня. Почему люди не видят этого?” - Лиз закрыла глаза, больше боясь самой столкнуться со своими эмоциями, чем показать их Синтии.
“Правосудие слепо”, - прошептала Синтия. - “Во всех смыслах. Все полицейские видят только одно - она в этом замешена. И их не волнует почему”. - Она снова погладила Лиз по руке. - “Вот как работает эта система”.
Лиз открыла глаза и посмотрела на стену таким пронзительным взглядом, что Синтия подумала, что она могла просверлить в ней дыру. Затем нетерпеливо сказала: “Пошли”.
Они встали и Синтия разгладила юбку. Лиз придержала для нее дверь. Когда они вышли, Патрисия и ее начальник, невысокий мужчина в очках, стояли и ждали их у дверей.
Синтия вежливо улыбнулась.
“Думаю, мы закончили. Мой клиент великодушно пожертвовала своим временем, чтобы ответить на ваши вопросы. Теперь она хочет вернуться домой”.
Патрисия схлестнулась с Лиз недружелюбным взглядом, в то время как сержант повернулся и ушел.
“Рано или поздно, мы найдем ее”, - сказала она, своим низким, но сдержанным голосом.
“В таком случае, я буду держать пари на «позже»”, - не менее холодно ответила Лиз.
Синтия прочистила горло.
“Всего хорошего, детектив”. - Она взяла Лиз под руку и вывела ее из здания.
Лиз сжимала кулаки, все еще кипя от злости из-за слов Патрисии, и из-за всего этого чертового дела. Ее сердце учащенно забилось, когда она вспомнила страшные фотографии с места преступления, которыми они тыкали ей в лицо. Она попыталась выкинуть их из головы и, прищурившись, посмотрела на дневной свет. Перед ними, припаркованный у обочины, блестел на солнце серебристый Мерседес адвоката. Синтия надела солнцезащитные очки и положила руку на крышу автомобиля.