В числе прочего в марте 1989 г. в Кабул были срочно доставлены 1000 штук огнеметов «Шмель». Для обороны столицы, где имелся лишь один дивизион «Градов», были предоставлены ракетные установки Р- 300, «Луна-М», системы залпового огня большой мощности «Смерч» и «Ураган», дальность действия которых позволяла сдерживать противника на безопасном удалении от столицы. Правда, по всей видимости, ни высшее политическое руководство, ни генералы-советники не принимали во внимание, что эти системы ракетного оружия при их ограниченных точностных возможностях годятся разве что для поражения крупных площадных объектов — скоплений противника и его баз, в самой малой мере удовлетворяя задачам противопартизанской войны, где подобные цели просто-напросто отсутствовали. Впрочем, о какой-то результативности, похоже, речь и не шла — афганцев больше привлекала сама значимость обладания внушительно выглядящим оружием и зрелищность ракетных пусков с уносящимися вдаль со шлейфом огня тяжелыми ракетами, которым рукоплескали и радовались, словно дети. Больше того, на ракетные комплексы претендовали даже племенные формирования, соглашавшиеся выступить на стороне властей и заинтересованные в превосходстве над соседями. Вторил им и М.С. Горбачев, в письме в адрес афганского президента от 11 декабря 1989 г. указывавший на «большое значение, какое имеют, несомненно, ответные ракетные удары».
Так или иначе, но заявки на поставку тяжелых ракет звучали постоянно, ежемесячно составляя несколько десятков штук. Ракеты перебрасывали по воздуху, назначая дополнительные рейсы транспортных самолетов. Для перевозки ракеты шли расстыковыванными, отдельно доставлялся корпус на специальных ложементах и боевая часть в своей упаковке.
Основной объем работ по перевозкам выполнялся большегрузными Ил-76, но и для Ан-12 хватало заданий. Работа «воздушного моста» продолжалась еще целых три года, позволив Кабулу если и не рассчитывать на контроль положения в стране, то хотя бы обозначать присутствие государственной власти. В провинциях ситуация складывалась по-разному, держась где на присутствии армии, а где и на умении местных руководителей договориться с оппозицией. Тот же кандагарский генерал-губернатор Олюми удерживал равновесие в провинции и кнутом, и пряником, посылая к местным полевым командирам их родственников, которые уговорами должны были сдерживать моджахедов от нападений; согласие противника покупалось мздой, а то и боеприпасами, моджахедам разрешалось посещать родню в городе, правда, с условием оставлять оружие на КПП у городской черты.