– Значит, это серьезно? – спросил Казимир.
– Очень серьезно.
– Вы придаете такую важность тем глупостям, которые я вам наговорил?
– Ах, вы называете это глупостями? Сказать жене, что муж ей неверен! – воскликнула Тереза с простодушным негодованием.
– Этот маленький спектакль можно было бы разыгрывать каждый день, – заметил Казимир. – Как вы молоды, кузина! – продолжал он, глядя на нее с состраданием. – Если бы все замужние женщины становились несчастными из–за такой ерунды, то не было бы семьи, где по три раза на день не надо было бы кончать жизнь самоубийством! По счастью, у них много здравого смысла и они ничего стараются не замечать. Ведь существуют еще правила приличий и они знают, как держать себя, чтобы не сделаться смешными в глазах света. Я счел своим долгом дать вам в качестве родственника кое–какие маленькие сведения; я даже надеялся, что вы будете мне признательны и… Морис тоже.
– Он вам так мало признателен, что просил вам оказать… – начала Тереза.
– Значит, вы ему сказали, что это я ввел вас в курс дела? – прервал ее Казимир.
– Могла ли я поступить иначе? Он меня спросил, а у меня нет секретов от мужа.
Заметно раздосадованный Казимир закусил губы и сказал недовольным тоном:
– А! Такова–то ваша признательность за услуги? Прекрасно, кузина, я должен был этого ожидать. Но, – продолжал он, – по–моему, вы не закончили фразу. Морис, сказали вы, поручил вам передать мне…
– Он просит вас, поскольку вы не являетесь ни его другом, ни моим…
– Ну? – торопил Казимир.
– Постарайтесь приходить к нам как можно реже, – сказала она решительно, в соответствии с наставлениями мужа.
На этот раз Казимир даже не пытался скрыть свое раздражение. Он встал и возбужденно начал расхаживать перед Терезой.
– Еще одна отставка! – сказал он. – Этот милый Морис перенял манеру мадам де Брионн. – Тем, кто им не нравится, они быстренько указывают на дверь и всегда посредством посланца. У графини увольнительную мне вручил барон де Ливри, здесь – вы. Ах, – продолжал он, мало–помалу возбуждаясь, – под предлогом, что я пустой щеголь, как меня называют, со мной обращаются без церемоний! Но я докажу им, что щеголь тоже имеет зубы! Мадам де Брионн была осторожной со мной, тогда как с другими… И потому, что я не мог промолчать, со мной теперь выкидывает такую же штуку господин Морис! Из–за невинной болтовни ему захотелось от меня избавиться, лишить меня уютного уголка у моей родственницы и выставить перед ней лжецом, выдумщиком! Ах, я взбунтуюсь, наконец! Может, я и легкомыслен и болтлив, и все, что угодно, но я еще никого не оклеветал. – И, резко повернувшись к Терезе, он добавил: