Впрочем, некоторые колдуны находили способы избежать страдания и использовать боль других.
— Так вот для чего нужны зубы? Это нечестно! Бедные животные, — пробормотала Мадригал.
Исса пристально посмотрела на нее.
— Ты предпочла бы пытать рабов?
От неожиданности Мадригал лишь захлопала глазами. Годы спустя она поймет, что имела в виду Исса: перед самой смертью Мадригал Бримстоун, наконец, откровенно поговорит с ней, и ей станет стыдно, что не догадалась сама. Его шрамы. Это ведь так очевидно: сетка шрамов на его шкуре, застарелых, пересекающихся следов от кнута, покрывающих спину и плечи. Но откуда ей было знать? Даже при том, что она видела в жизни, — разорение горной деревни, смерть близких, лишения, битвы, в которых она сражалась, — она не могла догадаться об ужасах, перенесенных Бримстоуном в ранние годы, а он не рассказывал об этом.
Он научил ее работать с зубами, извлекать из них силу, управлять оставшейся в них жизнью и болью, чтобы производить новые тела, похожие на натуральные. Это было его собственное изобретение, как и хамсы. Они не имели отношения к татуировкам, а составляли часть самой процедуры создания: тела появлялись на свет уже помеченными магией, в отличие от обычных тел.
Фантомам, как называли воскресших воинов, не приходилось расплачиваться болью; плата уже была внесена. Хамсы — магическое оружие — выдавались им за муки, испытанные во время последней смерти.
Многие умирали по нескольку раз. «Смерть, смерть и еще раз смерть» — как выразилась Чиро. Солдат никогда не хватало. Новобранцы все прибывали — детей из Лораменди и всех свободных земель начинали учить военному делу, как только у них появлялись силы держать в руках оружие, — но слишком многие гибли в боях. Даже воскрешение не помогало — химеры существовали на грани вымирания.
— Чудовища должны быть уничтожены! — каждый раз буйствовал Иорам, обращаясь к военному совету; ангелы казались длинной тенью смерти, а химеры жили в ее прохладе.
Когда химеры одерживали победу, сбор душ проходил легко. Выжившие обходили место сражения, вынимали души из трупов погибших и несли Бримстоуну. Если битва была проиграна, из-за смертельного риска многих павших оставляли на поле боя и теряли навсегда.
Ладан выманивал души из тел. В правильно укупоренной кадильнице души можно было хранить вечно. В открытой они становились жертвами стихий и уже спустя несколько дней исчезали, как пар от дыхания.
По сути, в исчезновении не было ничего зловещего. Обычное дело, естественные смерти случаются каждый день. А для фантома, живущего в одном теле, потом в другом, испытывающего смерть за смертью, мечтающего упокоиться, исчезновение было заветной мечтой. Однако химеры не могли позволить себе терять солдат.