— Мне нет нужды спрашивать.
— Неужели? Один человек однажды сказал: «В этой жизни нужны лишь невежественность да уверенность в себе — и успех обеспечен». Марк Твен. У него были роскошные усы. Большинство мудрецов носят усы.
Со стариком произошла какая-то перемена. Акива увидел, как оторвав голову от купола, он глянул вниз, за каменный выступ, на котором стоял. Безумие его уже не бросалось в глаза, если он вообще не притворялся душевнобольным. Эта попытка собрать остатки мужества не оставила Акиву равнодушным. Как и попытка уйти от ответа.
— Расслабься, старик, — бросил Акива. — Я пришел не для того, чтобы убивать людей.
— Тогда зачем? Даже химеры не преступают порог этого мира. Здесь не место для монстров…
— Для монстров? А я и не монстр.
— Да ладно. Разгут тоже так о себе не думает. Правда, монстр ты мой?
Он произнес это почти с любовью, и Разгут проворковал:
— Не монстр. Серафим, существо бездымного огня, выброшенное в другой век, в другой мир. — Он пожирал глазами Акиву. — Я такой же, как ты, брат. Такой же, как ты.
Сравнение Акиве не понравилось.
— С тобой у меня нет ничего общего, калека, — сказал он язвительным тоном, от которого Разгута передернуло.
Изил утешительно похлопал по руке, крепко ухватившейся за его шею.
— Ничего, ничего, — произнес он полным сострадания голосом. — Он просто не понимает. Монстры не ощущают себя таковыми. Помнишь историю, как дракон, пожиравший девушек, оглядывался, не понимая, что народ называет монстром его.
— Я знаю, кто такие монстры. — Тигриные глаза Акивы потемнели.
Как же хорошо он это знал! Смысл слова «жизнь» стерся благодаря войне с химерами. Они являлись в сотнях звериных обличий, и сколько бы ты ни убивал, их становилось все больше и больше.
— Один человек сказал: «Сражающийся с монстрами рискует сам стать монстром. Если долго всматриваться в бездну — бездна начнет всматриваться в тебя». Ницше. Выдающиеся усы.
— Просто скажи мне… — начал Акива, но Изил перебил его:
— Хоть раз ты спрашивал себя, монстры затевают войну или, наоборот, война порождает монстров? Я видел жизнь, ангел. В партизанских отрядах мальчиков заставляют убивать собственные семьи. Такие вещи вырывают душу, и из людей вырастают звери. Армии нужны звери, ведь так? Прирученные, выполняющие грязную работу. Хуже всего, что вырванную душу невозможно вернуть. Почти невозможно. — Он посмотрел на Акиву проницательным взглядом. — Однако шанс есть… если однажды ты сам решишь ее отыскать.
Акивой овладела ярость. С крыльев посыпались искры, разносимые ветром по крышам Марракеша.