с Лотти, и то, что Джоанна и Лотти все еще оставались подругами, горько подумала Джоанна, лишь подтверждает, что ее супружество было лишь фикцией, а их дружеские отношения – поверхностны.
Джоанна заметила, что Меррин внимательно смотрит на нее, и ободряюще улыбнулась ей. Меррин вела такой далекий от проблем высшего света образ жизни в пригороде графства Оксфорд, и Джоанна сейчас совсем не хотела шокировать сестру.
– В любом случае мы в данный момент обсуждаем лорда Гранта, а не твоего мертвого распутного мужа, – заявила Лотти со свойственной ей неспособностью чувствовать настроение окружающих. Она была неисправима. – Он хорошо целуется, Джо, дорогая? – уточнила она. – Советую тебе немедленно бросить его, если он не умеет.
Меррин рассмеялась, а Джоанна немного расслабилась. По крайней мере, на Лотти всегда можно положиться, если нужно разрядить обстановку, подумала она, умеет она сказать или сделать что-нибудь необычное. Джоанна на секунду вспомнила о незадачливом мистере Каммингсе и посочувствовала ему. Он был баснословно богатым банкиром, единственной задачей которого было обеспечивать стиль жизни, выбранный Лотти, и которому доставалось от жены, если что-то ее не устраивало.
– Я не собираюсь это обсуждать, – возразила Джоанна.
И тут на какой-то миг шум зала исчез, и она снова оказалась в своей библиотеке в объятиях Алекса Гранта. Он целовал ее, не скрывая желания, и она почувствовала, как по ее телу разливается тепло, а кончики пальцев сжимаются внутри ее бальных башмачков.
Лотти громко вскрикнула от удовольствия:
– Посмотрите на ее лицо! Он, должно быть, великолепно целуется!
– Как приятно узнать, что если меня отвергнут, то не за то, что я чего-то не умею делать, – прозвучал мужской голос рядом с Джоанной. – Ваш слуга – в этом и во всем остальном, леди Джоанна. – Он оглядел ее белое вечернее платье. – Какой очаровательной и невинной вы сегодня выглядите!
Джоанна вздрогнула и повернулась в кресле. Алекс Грант стоял и смотрел на нее сверху вниз черными сверкающими глазами. Непонятно было, как она могла пропустить момент его прибытия, поскольку шумная толпа гостей теснилась в гостиной с единственной целью – завладеть его вниманием. Шум в комнате становился громче, голоса слышались то там, то тут, как будто шелестел ветерок, вороша зерна пшеницы. Джоанна видела все это и раньше, когда толпы жаждущих собирались для того, чтобы оказать почести Дэвиду – герою-победителю. Она помнила, как Дэвид просто купался в лучах славы. Воспоминания вызвали у нее дрожь, и Джоанна снова ощутила, как холод проникает в каждую клеточку ее тела.