— У тебя дрожит рука, — сказал он. — В чем дело?
— Загуляли прошлой ночью, — сказал я, возвращаясь в кресло.
— А я и не подумал. Представляю, как все было, — ведь было? Конечно. Все вместе в одной комнате… Неожиданный успех поисков, вытаскивание меня обратно сюда… Отчаянный шаг со стороны очень нервного, очень виноватого человека… Но всего лишь полууспех. Я — раненый и помалкивающий, но как долго? Затем…
— Ты сказал, что знаешь, кто сделал это. Ты шутил?
— Нет, не шутил.
— Тогда кто?
— Всему свое время, дорогой брат. Всему свое время. Последовательность и порядок, время и напряжение — в этом деле они важны. Позволь мне вкусить драматизм событий в безопасной ретроспективе. Я вижу себя раненым и всех вас, собравшихся вокруг. Ах! Почему я не свидетель этого расклада! Возможно, ты сможешь описать выражение каждого лица?
— Боюсь, в то время меньше всего меня интересовали их лица.
Брэнд вздохнул и выдул дым.
— Ах, хорошо, — сказал он. — Ничего, я сам смогу представить их лица. Знаешь ли, у меня живое воображение. Шок, страдание, недоумение — сверху прикрытое подозрением, — страх. Затем все разошлись, а ласковый Джерард стал моей нянькой, — он сделал паузу, вглядываясь в дым, и в то мгновение нота насмешки отсутствовала. — Знаешь ли, он среди нас единственно порядочен.
— В моей табели о рангах он стоит очень высоко, — сказал я.
— Он отлично позаботился обо мне. И, помнишь, всегда присматривал за остальными, — Брэнд вдруг усмехнулся. — Если честно, я не понимаю, что ему за забота… Да, ведь пока я здесь разглагольствую — изумленный твоим выздоровлением, — тебе, должно быть, не терпится поговорить о делах… И вот еще одна вечеринка, и мне грустно, что я опять пропустил. Все эти эмоции, подозрения и ложь, падающие то на одного, то на другого… и никто не хочет сказать «доброй ночи» первым. А чуть попозже все, должно быть, дошло до визга. Каждый в излюбленнейшей своей манере поведения, с ушками на макушке, готовый очернить остальных. Попытки запугать виновника. Наверняка пару камней бросили в козлов отпущения. Но в общем ничего особенно значимого не достигли. Я прав?
Я кивнул, высоко оценив, как работала его голова, и смирился с его манерой вести разговор.
— Ты знаешь, что прав, — сказал я.
Брэнд одарил меня резким взглядом и продолжил:
— Но, в конце концов, каждый убыл, чтобы без сна озабоченно пялиться в темноту или вместе с сообщником составлять планы. В ночи вскипела тайная суматоха. Лестно сознавать, что мое доброе здравие стало всеобщей заботой. Правда, некоторые были за него, некоторые — против. И среди этого всего я оправился… нет, расцвел… не желая разочаровывать тех, кто поддерживает меня. Джерард потратил много времени, познакомив меня с новейшей историей. Когда мне все осточертело, я послал за тобой.