Казалось, край карниза не приближается, однако просвет между мной и скалой постепенно сокращался. Три метра… два с половиной… два… Я передохнул, снова поглядел вверх и с ужасом обнаружил, что веревка сильно потерта. Оплетка разошлась, и обнажились нити сердцевины. Когда я двинул вверх зажим, он сполз обратно вместе с оплеткой, как будто я обдирал кролика. Я замер, борясь с чувством страха. Выдержит или не выдержит? Насколько я мог судить, сердцевина мало пострадала, однако толщина загруженной моим весом веревки в этом месте не превышала шести миллиметров.
— Эй, Дон! — тревожно крикнул я. — Эта чертова веревка чуть жива!
— В чем дело, приятель?
— Веревка! — повторил я. — Здорово потерта, оплетка порвалась!
— Ага, понял!
Над краем карниза возникла его голова в синей фуражке, надвинутой на самые глаза, как у караульного гвардейца.
— Лез бы ты дальше, пока она еще держит, — посоветовал Дон с не совсем обычной для него озабоченностью.
Еще одна нить лопнула. Я тяжело дышал, глядя вверх. Верхний жумар я перенес на сердцевину, а нижний сжимал собравшуюся гармошкой оплетку.
— Попробую перестегнуть нижний жумар на вторую веревку, — сказал я.
Дон стоял на крохотной полочке метрах в трех надо мной; ниже него висели рюкзаки.
— Она тоже слегка потрепана, — предостерег он меня.
— А что мне еще остается?.. Я не могу протолкнуть верхний жумар через край карниза — оплетка не пускает.
В конце концов мне удалось отстегнуть нижний жумар и надеть его на зеленую корленовую веревку. Она была изношена в том месте, где терлась об острый край песчаникового выступа. Поочередно загружая две веревки, я перенес первый жумар вверх на неповрежденную часть основной веревки и облегченно вздохнул. Поглядев себе под ноги, я установил, что мне грозило падение почти на триста метров с приземлением на куче бромелий у основания стены. Продолжая подниматься на жумарах, я достиг полочки шириной около восьми сантиметров, оперся правой ногой и обмяк, вися на обвязке.
— Знаешь Дон, я пришел к выводу, что наше восхождение довольно опасно! — констатировал я очевидную истину.
— Я ведь потому и шел так долго этот отрезок, что оббивал молотком острый край, чтобы сгладить его. Эта скала все равно что наждак.
Я был рад, что предусмотрительно захватил с собой новую одиннадцатимиллиметровую веревку из запасов Мо.
— Можно подниматься на твою полку? — спросил я Дона.
— Вдвоем не поместимся, приятель, здесь всего пятнадцать сантиметров ширины.
Мне не улыбалось долго висеть в той же позиции — не настолько она была удобная. А что там делается у Мо и Джо? Мы не видели их, но то и дело слышали голоса. Они находились в Бездонном камине, и похоже было, что попали в переплет.