На потолке — висела лампа — летучая мышь. Офицеры — сдвинув в середине помещения столы, склонились над картой. На стульях, сдвинутых к стене — кто-то спал, трофейное оружие было сложено в углу. В городских боях — огневой мощи не хватало, особенно пулеметов, поэтому многие командиры приказывали собирать трофеи для их использования. С MG-42 — не мог сравниться ни один советский пулемет.
Подполковник Бронников, начальник дивизионной разведки — обернулся, сделал страшные глаза. У Прошлякова не то, что не было нормальной формы — у него не было формы вообще. Немецкая была — а советской не было. Когда он находился на этой стороне фронта — он обычно ходил в каком-то подобии драной и перешитой танкистской формы, которую никак нельзя было назвать обмундированием, приличествующим офицеру.
— Товарищ генерал-полковник…
Командующий Третьей ударной армией генерал-полковник Кузнецов Василий Иванович оторвался от расстеленной на столе карты. Пожевав губами, осмотрел явившегося по вызову разведчика.
— На сегодня все — приказал он — завтра в пять утра, лично проверю готовность.
Офицеры, собранные в штаб на вечернее оперативное совещание — начали протискиваться к выходу, стараясь не задеть разведчика. По ним, кстати, сразу было видно, кто чего стоит. Кто-то — в испачканной, без знаков различия (снайперам не все равно в кого стрелять) форме, кто-то даже здесь умудряется выглядеть щеголем. Оно, конечно хорошо — с полкового командного пункта.
— Представьтесь… — сказал генерал
— Капитан Прошляков, дивизионная разведка, товарищ генерал-полковник.
— Это у вас немцы воюют?
— Так точно, товарищ генерал-полковник.
— Товарищ генерал-полковник, эти немцы являются членами германской коммунистической партии, товарищами по борьбе — сказал Бронников — СМЕРШ их проверил. В Вермахт мобилизованы насильно.
— Польза есть?
— Так точно, товарищ генерал-полковник.
Генерал-полковник Кузнецов был одним из немногих офицеров в его звании, не имеющего золотой звезды Героя Советского Союза. Возможно потому, что он в свое время был прапорщиком царской армии.
— У вас будет особое задание, Прошляков. Особое.
Генерал помолчал, чтобы подчеркнуть важность сказанного.
— Здесь и сейчас, в километре от Берлина мы, возможно, находимся в шаге от поражения.
Прошляков недоуменно поднял брови.
— Да, поражения. Есть все основания предполагать, что немцы все-таки создали и сейчас применяют против нас какой-то из вариантов Оружия Возмездия. Мы уже понесли серьезные потери, но самое главное — немцам здесь, на пороге победы удалось внушить нам страх. Вы знаете, что будет после войны, капитан?