Миллион других, более подходящих предлогов для задержки промелькнул у него в голове, когда он бросился в спальню, чтобы положить подушку на ее законное место, но было уже поздно. Пусть его объяснение звучит коряво, все же придется его придерживаться.
Рэйчел судорожно запихивала белье в шкаф, и он кинулся помочь ей. Их глаза встретились над кучей полотна, и на мгновение обоим стало смешно. Она бы не смогла вспомнить ни одного такого сумасшедшего эпизода в их совместной жизни. И ей это нравилось.
— Черт бы побрал этого Эша! — бормотал Роб. — Лучше впустить его. — Он захлопнул дверь шкафа и поспешил в гостиную.
— С добрым утром, — радостно произнес Эш, входя в номер. В его глазах замелькали озорные огоньки, когда он увидел Роба в одной пижаме. — Надеюсь, я не помешал вам?
— А вы ранняя пташка. Не ожидал, — с довольно кислой миной сказал Роб.
— Получил ответственное задание, — рассмеялся Эш. — А, Рэйчел, здравствуйте!
— С добрым утром, Эш. — Рэйчел, придерживая у горла воротник халата, вышла из спальни красная от смущения, притвориться равнодушной ей не удалось. — Что привело вас сюда?
— У меня есть кое-что для вас.
И он протянул ей небольшую, обтянутую бархатом коробочку.
— Это мне? — Рэйчел, искренне удивленная, неуверенно улыбнулась. — За что?
— Подарок от отца и его сотрудников. Я выступаю в качестве посыльного. Надеюсь, вам понравится.
— А по какому случаю подарок? — спросила Рэйчел, беря коробочку.
— Обычный знак признательности. Вы прекрасно проявили себя в нашей рекламной кампании. Ваша поездка имеет феноменальный успех.
— Но послушайте, — пробормотала Рэйчел, бросив на Роба взволнованный взгляд, — я не сделала ни на йоту больше Роба.
— О, не беспокойтесь, — с готовностью ответил Эш. — У нас есть подарок и для него. Это запонки, старина. Но они еще в магазине. Гравер вырезает на них ваши инициалы. Понимаете?
— Да, разумеется, — сказал Роб. — Вполне понимаю.
Рэйчел посмотрела на одного, потом на другого и открыла бархатный футляр. От удовольствия у нее захватило дух.
— Какая красота! — выдохнула она. — Смотри, Роб, это часы-брошь викторианской эпохи. Я всегда мечтала о таких. — Она приложила золотые, украшенные эмалью часы к зеленому отвороту халата. Когда она взглянула в лицо Эшу, ее глаза сияли. — Они очень хороши, но я не могу принять их. Это слишком дорогой подарок.
— Чепуха! — заявил англичанин. — В сравнении с деньгами, которые наполнят сундук Мэйфилдов благодаря вашей книге, это практически ничего.
— Но…
— Никаких «но», — продолжал убеждать Эш. Он взял часы и раскрыл замочек, показывая, как их можно прикрепить к ее платью. — Как только я увидел их в антикварном магазине на Кингс-стрит, я подумал, что они должны быть вашими.