Сверкнула молния, и загремел гром. Рэйчел со слабой улыбкой вынуждена была признать, что беспокоится о Робе. Ей очень хотелось думать, что она это делает только по привычке. Тем не менее он занимал ее мысли гораздо больше, чем она могла себе представить.
Однако как только ей вспомнился чувственный сон, пришедший к ней перед пробуждением, улыбка тут же исчезла с ее лица. Ей снилось, что они с Робом лежат вместе в постели и он обнимает ее, осыпает поцелуями лицо и шею. Оба были обнаженными, и она до сих пор ощущала прикосновение его покрытой жесткими волосами голой ноги к своей ноге. Она обхватила его голову и прижала к себе, когда он, склонившись над ней, потянулся губами к ее груди, и тут ее разбудил собственный голос, звавший мужа по имени.
Но почему она во сне звала его «Робби»? Прошло столько времени с тех пор, как у нее последний раз возникало желание поозорничать. От воспоминаний, какое удовольствие доставляло Робу это его ласкательное прозвище, у нее потеплело в груди. В ответ он всегда проявлял такую бешеную страсть, о какой можно было только мечтать.
Рэйчел замерла у открытого окна, чтобы прохладный влажный воздух остудил горящее лицо. Сейчас она была рада, что Роба нет поблизости: у нее не хватило бы решимости посмотреть ему в глаза, если бы он услышал, как она в одиночестве призывает его.
Что с ней случилось? Какой колдовской силой обладает этот старый тесный домик?
Входная дверь отворилась, и вошел Роб, стряхивая с волос дождевые капли. Рэйчел через силу улыбнулась и хотела было расспросить его об удовольствии, которое доставила ему прогулка. Но один взгляд на его злое, хмурое лицо — и вопрос замер у нее на губах. В промокшей одежде, с темными волосами, упавшими на разбитую бровь, Роб производил впечатление человека, которому давным-давно ничто не мило.
Дождь лил весь день, шумный летний дождь, сопровождавшийся резкими порывами ветра и раскатами грома. Рэйчел устроилась в кресле в углу гостиной и попыталась сосредоточиться на чтении. Но ее внимание то и дело отвлекал Роб. Он вот уже долгое время пытался разобраться в картах, которыми его снабдила миссис Мэйфилд, но наконец с тяжелым вздохом собрал их и сунул в ящик письменного стола. Потом почитал газету, которую вместе с завтраком принесла им миссис Фрост, и занялся опубликованными в ней кроссвордами и ребусами. Кончил он тем, что использовал газету, чтобы разжечь огонь в камине.
— Что-то похолодало, — объяснил он, но почему-то даже не подумал закрыть распахнутые настежь окна; мало того — встал у одного из них и молча смотрел на лившиеся с неба потоки воды.