«Вот уж фиг я отсюда слиняю», - подумал Сакуров и ощутил в себе давно забытую ненависть по отношению к любому, кто посягнёт на жизнь его близких. В данном конкретном случае – на Жорку Прахова. Который не ведал о приближающейся опасности и от этого вдвойне не заслуживал от неё пострадать. Во всяком случае, при попустительстве Сакурова.
Константин Матвеевич перехватил арматуру поудобней и уже приготовился метнуть ею в лобовое стекло, но, в очередной раз сморгнув пот с ресниц, понял, почему приближающаяся машина ему сразу показалась не такой. В смысле, она показалась ему не такой крутой, на которой должны разъезжать авторитетные братаны. В смысле, фар у машины было только две, а не десять или двадцать, как у навороченных джипов. При этом это были две одноцветные кругленькие фары с обычным рефлектором, а не такие…
- Твою мать! – ругнулся Сакуров. – Неужели это Семёныч?
Наручными часами он ещё обзавестись не успел, поэтому крикнул Жорке:
- Жорка, который час?
- А ты что, куда-нибудь опаздываешь? – насмешливо отозвался контуженный односельчанин.
- Семёныч приехал…
- Это хорошо, - не удивился Жорка, - поможет проволоку вытащить.
«Эх, Россия, - только и подумал Константин Матвеевич, - мать моя…»
В это время прибывшая тачка парканулусь возле какой-то шахтёрской руины, из тачки вылез Семёныч и приветствовал Сакурова голосом будничным, словно они встретились в урочное время у деревенского колодца:
- Ну, здравствуй, Константин. Чё новенького?
- Семёныч, ты, что ли? – заорал снизу Жорка.
- Я! – прокричал в ответ Семёныч.
- Какого хрена в такую рань?! – повысил голос Жорка.
- Вот я тебя не спросил! – заорал в ответ Семёныч. – Он мне ещё указывать будет, когда мне приезжать, а когда не приезжать! Ты бабе своей указывай! Кстати, Жорка, твоя баба час назад припёрлась…
- Чё ты гонишь? Она же только уехала?! – завопил снизу Жорка, а Сакурову сделалось совсем паршиво: эти двое шумели так, что в соседней деревне могли проснуться безработные животноводы, привыкающие в новые демократические времена спать до полудня вместо пяти утра при проклятых советах.
- Я гоню?! – завопил в ответ Семёныч. – Да твоя баба как приехала, так всю деревню перебудила. Где Жорка? Куды, визжит, кормилец делся?
- Ты мою бабу не тронь! – орал снизу Жорка. – Чего это она визжит?! Твоя, между прочим, как развоняется, так…
- А ты мою не тронь! – надрывался Семёныч. – А ну, вылезай, я тебе…
- Я сейчас вылезу! Только помоги Косте! А что вы сказали: куда я делся?
- Кто – вы? Ни одна собака ничего вразумительного объяснить не смогла. Один я придумал, что ты пошёл на работу устраиваться!