– Ходи, черноголовый! – бодрил его Сидор. – Хоба-на да хоба-на, зеленая ограда! Есть такая песенка, но петь ее не надо!
– Ай-люли! Ай-люли! – Дед Мороз прихлопывал рукавицами.
– Эх, Питоша! – напевно голосил Хомяк, не переставая выкидывать коленца, – какой бродяга был! Настоящик из-за Барьера вынес! Чудо! Зачем же ты, дурак, эту мочалку на морду нацепил?! Вовек теперь не отдерешь! Погубил тебя, дурака, настоящик!
– Дурак – нехорошее слово, – погрозил ему рукавицей Дед Мороз. – Хочешь получить подарок – забудь это слово и рот вымой с мылом!
– Все! Не могу больше! – Хомяк грохнулся на колени. – Что я, клоун – козлом скакать?
– Э! Э! – предостерегающе взрыкнул Сидор. – Страх потерял, вредитель?! Пляши, тебе говорят!
– Хватит бродягу чморить, – прохрипел Хомяк устало. – Чего мы изгаляемся над ним? Закопаем, как человека, и груз заберем.
В руке Хомяка вдруг появился тяжелый, как отбойный молоток, пистолет с длинным стволом.
– Прости, брат. Жалко тебя, но…
– Не вздумай! – ахнул Сидор.
В его ладони тоже, откуда ни возьмись, материализовался пистолет, мало чем уступающий хомяковскому. Губительный дуплет, слившийся в один оглушительный хлопок, уже готов был терпким эхом отразиться от сводов подворотни… но не отразился. Словно кто-то вдруг вставил в арку огромный кляп – все звуки разом оборвались.
Несколько мгновений царила неестественная тишина, а затем тихо звякнули, упав на обледенелый асфальт, две тяжелые пули.
Дед Мороз со вздохом опустил посох, на конце которого еще посверкивали ледяные искорки недавнего разряда.
– Ну кто дает детям такие опасные игрушки?! – с негодованием сказал он, высвобождая из скрюченных, заиндевелых пальцев Сидора и Хомяка ломко крошащиеся кусочки металла, только что бывшие грозным оружием. – А если бы вы друг другу в глаз попали?!
Две густо покрытые изморозью статуи ничего ему не ответили.
– Вот-вот! Подумайте над своим поведением, пока будете оттаивать! А насчет подарка… – Дед Мороз на минуту задумался. – Так и быть, будут вам подарки! Одному достанется сердце, другому – мозги. Только вам придется смастерить их самостоятельно. Вот это должно помочь.
Он пошарил в мешке и, отложив его в сторонку, сунул в руки каждому из снеговиков по цветастой книжке.
– Может, это были не бог весть какие сокровища для ума и сердца, – усмехнулся он в бороду, – но, полежав в мешке рядом с настоящиком, они стали настоящей литературой! Уж вы мне поверьте, я это на себе ощутил. Еще недавно я был таким же, как вы, но теперь во мне почти не осталось бродяги Питона. Я – Дед Мороз! И знаете – это гораздо интереснее! – он ударил посохом в асфальт, и своды арки окрасились изумрудными, синими, жемчужными огнями. – А настоящик я подарю другому мальчику. Или девочке. Но не раньше, чем буду уверен на сто процентов, что они не станут с ним шалить!