Немец, нашпигованный осколками, изрешетившими ему грудь и живот, оказался крепким, худощавым мужиком лет тридцати. Уже привычная серая форма, ремень и портупея с навешенной на них амуницией. Снаряжение вполне добротное, похоже на наши новые образцы, но все же отличается. Больше предметов из кожи. А на груди носится не то химнакидка, не то плащ-палатка (больно ее сильно осколки подрали, не разберешь). Подсумки из трех карманов, оттого более широкие, чем наши. Наверное, ползать с ними будет поудобнее. Противогаза нету вроде. А что это в металлическом баллоне? Ага, это он и есть, оказывается. Лопатка носится не с того боку. Под флягой есть какая-то сумочка (ух ты, в ней консервы!), а у нас такой нет. Гранатных сумок нет, граната с длинной деревянной ручкой торчит прямо из-за пояса. Котелок – как наши новые, которые сейчас выдали. А когда служил на действительной, тогда были круглые. Качество – очень хорошее.
На ногах короткие сапоги с подкованными подметками, усеянными многочисленными гвоздями. На голову нахлобучена глубокая каска, на глаз – довольно удобная, похожа на старую, довоенную, которую Ромка носил во время срочной. Все добротное и с виду качественное. Пожалуй, именно эта самая добротность была главной чертой всего увиденного, от основательных окопов, вырытых всего за несколько дней, до кружки необычной формы – видимо, чтобы было удобней носить.
Рядом с убитым валялся карабин, который Марченко подобрал, желая разглядеть поподробней. Оказалось – ничего особенного. Обычная винтовка, несамозарядная, прицел, клинковой штык, обойменное заряжание – все привычное и понятное. Приложился на пробу – карабин прильнул к плечу как родной. Покороче привычной СВТ или хорошо знакомой по срочной службе «драгунской» трехлинейки, но весит практически столько же. Ухватистый и добротный. Пожалуй, с таким будет удобней в тесноте траншей или в густом лесу. Карабин словно сам просился в руки, подкупая качеством изготовления и безотказной простотой. Рома ласково провел рукой по ореховой ложе трофея, смахивая приставшую пыль: «Забрать себе, что ли?». Однако проснувшимся инстинктам потомственного куркуля не дал разгуляться внезапно появившийся старлей, командовавший первой ротой их батальона:
– Какого подразделения?
– Ефрейтор Марченко. Командир отделения первого взвода второй роты.
– Ну и вали в свою роту! – Выдав это ценное руководящее указание, старлей махнул рукой вдоль траншеи в ту сторону, с которой только что явился сам и утратил к Роме всякий интерес, но искушать судьбу дальше Марченко счел нецелесообразным и поспешил в указанном направлении, прихватив все же приглянувшуюся винтовку, штык и патроны, гранату, а также небольшую сумку с чем-то съестным, которая была пристегнута к ремню убитого немца.