— Весеннее небо, темно-синее, как в детстве, — начинает Юрий Сергеевич завораживать зал ароматным, как прекрасные стихи, удивительно емким текстом монолога Рощина из инсценировки Алексея Толстого „Хождение по мукам“… — На стуле у деревянной кроватки лежит новая сатинетовая рубашка — голубая в горошину. От нее пахнет воскресеньем. Из коридора слышен голос матери: „Вадим, ты скоро?“ И этот милый покойный голос раздается по всей моей жизни благополучием и счастьем. Она целует меня, вынимает из своих волос гребень и причесывает мне голову. „Ну вот, теперь хорошо, поедем“. Тройка мчится, вот и широкая улица села, белая ограда церкви. Зеленый луг, мелко распустившиеся березки, под ними покосившиеся кресты, холмики. Моя родина… Ничего этого больше нет, не повторится. Мальчик в сатинетовой рубашке стал убийцей…
Последнюю фразу Лавров произносит так, что я почувствовал, как мурашки пробежали по телу. Затем несколько мгновений паузы, зритель словно окаменел от этого волшебства и вдруг — взрыв аплодисментов».
Не случайно, видимо, Кирилл Юрьевич вспоминал именно об этой роли отца, если даже в концертном исполнении она производила такое мощное впечатление на зрителей.
«Сыграла свою роль и судьба моего деда, его эмиграция, — рассказывал Кирилл Юрьевич. — Отец отлично знал, как носится военная форма, вплоть до того, в каком полку и как застегивают на мундире пуговицы. Особым шиком считалось одну пуговку не застегнуть, и надо было знать, какую именно. Когда мы в БДТ играли „Три сестры“, он посмотрел спектакль, а потом написал мне большое письмо, где спрашивал: „Кто вас научил носить шашку таким образом? У вас портупея болтается не там, где надо, она должна быть под поясом“. И даже нарисовал, как правильно располагается портупея».
А позже Кирилл Лавров свяжет всю свою дальнейшую жизнь с Большим драматическим театром, где Юрий Сергеевич делал свои первые сценические шаги.
Значит ли это, что все в нашей жизни размерено и размечено как бы без нашего собственного участия, что мы следуем по пути предопределенности и не ведаем, куда он нас заведет? В какой-то степени, наверное, это так, потому что в детстве и юности Кирилл Лавров мечтал о чем угодно, только не о театре. Как и всех мальчишек его поколения, его влекла дорога подвига, дорога преодоления и высокого служения. Но ведь и Юрий Сергеевич не мечтал о театре, не грезил о сцене, и попал на нее почти случайно…
В интервью, данном накануне 80-летия, Кирилл Лавров говорил: «…я получил немало жизненных уроков. Самый главный из них — человеку предначертано все заранее. И не надо противиться судьбе, она сделает все как нужно. Я совсем не призываю к тому, чтобы пассивно существовать в этом мире, нет. Но на том главном направлении, которое тебе определяет судьба, ты должен быть очень работоспособным, чтобы добиться чего-то. И активная жизненная позиция совсем не исключается — надо обязательно добиваться того, чего тебе хочется, что ты считаешь верным. Но все равно очень многое предопределено. Я твердо чувствую, что в моей судьбе все заранее запрограммировано».