Бойцы глядели на нее с нескрываемым любопытством.
Девушка выглядела уставшей. Не обращала внимания на откровенные взгляды изголодавшихся мужиков, что даже в такой критической ситуации не прочь были побалагурить, ни на что, впрочем, не рассчитывая.
На вопрос, где прежний санитар, девушка, назвавшаяся Олесей, ответила односложно: убит.
Для всех это прозвучало настолько буднично, словно человек на время вышел в ларек за хлебом или сигаретами. Что поделаешь, война.
Говорят, к смерти привыкнуть нельзя. Это верно лишь отчасти. На войне люди перестают реагировать на чужую смерть слишком эмоционально. Насильственная смерть становится постоянным спутником живущих, щерясь страшной пастью, держа наготове отточенную косу. Стоит только зазеваться – р-раз! И все, покатилась буйная головушка, полетела похоронка родным, ждущим близкого им человека целым и невредимым, молящим бога об этом. Но, видимо, Господь занят другими делами, тогда как костлявая с литовкой свою работу выполняет с безукоризненной точностью, и только ей известен последний час каждого живущего. Она придет вовремя. Она никогда не опаздывает и не ошибается. И если кто-то говорит, что смерть прошла мимо, он не прав. Просто его час еще не настал…
Гусев сумел приподняться и подойти.
Девушка в этот момент была занята – осматривала раненых, ей помогал один из загрядотрядовцев, уставший, с посеревшим лицом. Павел знал, что заградотрядам тоже достается и потери у них ничуть не меньше, чем в штрафбате.
Санитарка время от времени говорила:
– Потерпи, миленький, потерпи. Тебе в медсанбат нужно. Там помогут, на ноги поставят.
кто-то вздыхал:
– Какой медсанбат, сестричка? Кому до нас дело есть?
– Что ты, родной! Видишь, я тут. Значит, есть, кому о тебе позаботиться. Не говори больше так, пожалуйста.
Почувствовав за спиной чужое присутствие, она обернулась, спросила у Гусева:
– Что тебе, солдатик? Тоже ранен? Потерпи, я сейчас.
Лютый посмотрел на девушку, и сердце его тревожно и сладостно забилось.
С Олесей Анциферовой они когда-то учились в одном классе, даже были влюблены. Потом Павел поступил в военное училище, а Олеська – в медуху. Какое-то время они переписывались, перезванивались, но потом… все изменилось: после училища в жизнь Гусева вошла другая женщина, и он, как думал, совсем забыл старые чувства.
И вот – на тебе! Олеська! И ее судьба занесла сюда!
– Пашка?! Гусев?! Ты?! – Удивлению девушки не было предела.
– Я, Олесь. Вот уж не ожидал, так не ожидал!
– И я не ожидала! – радостно ответила девушка и тут же смутилась. – Но… как же ты… в штрафниках?