Его глаза сузились.
— Давайте попробуем.
— Вы смотрите сверху вниз на моего отца за то, что он унаследовал свои деньги, в то время как по сравнению с серебряной ложкой, с которой родились вы…
— Я не родился с серебряной ложкой во рту.
Либби засмеялась:
— Нет, она скорее была из чистого золота.
— Это кажется. Мой дед не признавал моего существования до позапрошлого года.
Либби удивленно раскрыла глаза:
— Почему… Что вы такого сделали?
— Я родился, — грустно усмехнулся он. — Не такой ужасный грех, как вы, наверное, себе представляли.
Либби пожала плечами и неожиданно почувствовала себя очень неловко, когда он добавил:
— Но для моего деда этот грех был непростителен.
Она с трудом выбросила из головы образ одинокого отвергнутого мальчика. Она ни в коем случае не хотела сочувствовать этому мужчине.
— Значит, вы были…
Когда она замолчала, покраснев, Рафаэль продолжил за нее:
— Да, ублюдком. Результат связи моей матери с женатым мужчиной, когда ей было семнадцать.
Рафаэлю никогда не хотелось найти человека, который отказался от него. Он даже не знал его имени до тех пор, пока после смерти матери не нашел в ее старых документах свое свидетельство о рождении.
— И мой дед выставил ее на улицу, избавился от нее. Когда он связался со мной два года назад, то даже не знал, что она умерла, вот как он ею интересовался.
Вся эта информации ужаснула Либби.
— Ей было всего семнадцать, его родной дочери, как он мог такое сделать? — Она была искренне поражена.
Рафаэль покачал головой:
— У вас очень романтизированное представление о семье.
— Думаю, мне повезло, — призналась она.
Мягкость ее голоса отражалась в голубых глазах, смотрящих на него.
— Оказывается, полагаться на удачу пагубно для всей семьи.
Легко стерев едким комментарием с ее лица сочувствие, он чуть не кивнул в знак одобрения. Рафаэль не мог принять жалость от кого-то, а тем более от красивой женщины. Либби приподняла подбородок.
— Думаю, что корни и семейная поддержка важны, но я не жду, что вы это поймете, — сказала она с пренебрежением.
— То есть вы считаете, что раз я нежеланный ребенок, то не могу ценить такие вещи?
Либби не отвела взгляд:
— Не говорите за меня. Дело вовсе не в обстоятельствах вашего рождения.
— К вашему сведению, я мало что унаследовал. Когда дед умер, я уже владел контрольным пакетом акций его компании и собирался занять его должность. — Его широкие плечи приподнялись, а сексуальные губы растянулись в улыбке. — Его смерть просто избавила меня от лишних дел.
Либби посмотрела в его холодные неприветливые глаза и поежилась:
— Вы специально разорили своего деда.