Либби с возрастающим удивлением наблюдала за тем, как он раскрыл свой пакет для ланча и вытряхнул его содержимое на ладонь, а потом протянул ей руку.
— Я не голодна, Рафаэль.
А потом она увидела маленькую бархатную коробочку, лежащую на его ладони. В горле пересохло, и она смогла только тихо всхлипнуть.
Не решаясь отбросить осторожность и поверить в то радостное предположение, из-за которого ее сердце выскакивало из груди, Либби медленно покачала головой.
— Что, — спросила она едва слышно, с трудом выговаривая каждое слово, — это такое?
Рафаэль нервно провел рукой по волосам. Он всегда считал, что женщины инстинктивно понимают такие вещи.
— Открой и увидишь, — предложил он.
— Откройте! — повторила девушка, сидящая на другом краю скамейки, пока ее подруга не шикнула на нее.
Трясущейся рукой она взяла коробочку с его ладони и медленно открыла ее. Глаза расширились, когда она увидела сапфир квадратной огранки, окруженный бриллиантами.
Он внимательно смотрел на нее. Каждая мышца его тела напряглась, когда он замер в ожидании ее реакции.
— Если тебе не нравится, я могу…
Она перевела взгляд на его лицо. Ее глаза сверкали так, что сапфир, который она взяла из коробочки, мог бы им позавидовать.
— Оно очень красивое, Рафаэль.
— Выходи за меня, Либби.
Либби прижала руку ко рту. Из груди Рафаэля вырвался вздох.
— Скажи что-нибудь! — попросил он, но, чуть поразмыслив, добавил: — Но если нет, то не говори «нет», Либби. — Он взял ее руку и надел на палец кольцо. — Прими это кольцо, Либби. Прими меня.
На другом конце скамейки кто-то стал хлопать в ладоши, и голос произнес:
— Ради бога, скажите «да»!
Либби услышала только боль в его голосе. Она наклонилась и взяла его лицо в ладони.
— Я хочу сказать «да», — призналась она. — Я обожаю тебя, но боюсь…
— А я нет. Впервые в жизни я не боюсь, Либби, и этим обязан тебе. — Он положил свои руки поверх ее и поднес их к губам. — Я сделал свою слабость своим достоинством. Я гордился тем, что мне никто не нужен, — признался он, презрительно качая головой. — Я боялся отдать даже самую маленькую частичку себя. Боялся, что мне сделают больно. А потом появилась ты, такая храбрая, такая любящая. Ты давала мне так много, а я брал… Позволь теперь мне давать, Либби. — Он посмотрел в ее глаза, блестящие от слез. — Позволь мне отдать тебе свое сердце.
Она вздохнула. Она знала, как много это стоило, знала о сидящем глубоко внутри его страхе быть отвергнутым.
— Да, Рафаэль, я выйду за тебя.