Агенты Преисподней (Леж) - страница 4

Один за другим, соблюдая очередь, не спеша и не толкаясь, без особых эмоций, скорее даже с выражением скуки на лицах, мужчины подходили к разместившимся на кубиках женщинам и деловито, со знанием дела, почти не касаясь руками вожделенных тел, погружались в заманчивые глубины извечно готового к соитию лона, делали десяток-другой механических, спокойных фрикций и покидали «грот удовольствия», уступая место следующему и спокойно перемещаясь при этом в конец отведенной им очереди.

– Развратнички-с, – снова сюсюкнул бесенок, ожидая, пока очкастый привыкнет к новому освещению, чистоте и простору помещения после грязной, темной и, кажется, маленькой каморки истопника, но, в легком нетерпении, притоптывающий копытцем по звонкому, наверное, мраморному покрытию зала. – Обоих полов-с. Занимаются тем, что им больше всего нравилось делать при жизни, но, поскольку здесь, у нас, таковое занятие бесконечно, то и удовольствия прежнего им это не доставляет, скорей уж – скуку смертную от однообразия и обязательности…

И в самом деле, равнодушие буквально витало под бесконечно высокими потолками бело-голубого зала, распространяясь и на мужчин, механически, по привычке, совершающих обыденные движения, и на женщин, не имеющих возможности куда-либо переместиться со своих постаментов. Впрочем, справедливости ради, надо бы заметить, что каждый из невольных партнеров, запертых тут силами Преисподней на Вечность, свои обязанности исполнял по-разному: кто-то меланхолично, будто засыпая на ходу, кто-то энергично, как и привык при жизни, да и женщины не были похожи на резиновых или плюшевых кукол, то подмахивая в ответ на активность, то успокаиваясь и сдерживая малозаметные по лицу эмоции с меланхоликами.

– И не устают? – наблюдая это бесстыдное, порнографическое круговращение возле синих кубиков, спросил зачем-то смуглый, скосив глаза поверх черных кругляшей очков на своего спутника.

– Не положено-с, – хихикнул бесенок, и даже завертел головой, казалось бы, от удовольствия. – Они, может, и рады бы устать, примориться, выдохнуться, но – не положено им такое удовольствие, как усталость, васятелство-с…

– Что-что? – кажется, слегка возмутился спутник лохматого. – Ты как сейчас про меня сказал?..

– Ох-ох-ох, – горестно всплеснул шерстистыми лапками нечистый. – Вот уж и «ваше сиятельство» не нравится, поди ж ты, какие нежные, ну, не буду больше так, ладно?..

Положительно, сердиться на этого мелкого подхалима, выполняющего волю своего дьявольского начальства, было невозможно, и очкарик просто махнул рукой в глубине души на поведение бесенка. А тот уже подталкивал вежливенько своего сопровождаемого к неглубокой, но обширной нише в бледно-голубой стене, переходу на следующий уровень Преисподней, внятно, но быстро приговаривая при этом: