Что означают такие размеры ЦБР? Кто он — охранник автостоянки, следящий за въездом и выездом автомобилей и за наличием машиномест? Хирург, перекраивающий живое тело экономики? Или простой технический инспектор и счетовод, не могущий и не желающий на что-либо влиять?
Таблица 1:
Значение центрального банка в банковской системе
Кто вы, мистер Центральный Банк?
Если ночью разбудить центрального банкира и спросить, за что он отвечает, то ответ будет однозначный: за стабильность цен и курса национальной валюты. После кризисов конца 1990–2000-х годов к этому джентльменскому набору добавилась финансовая стабильность.
Особая активность не приветствуется, максимум, что позволено, — чуть снизить инфляцию, подправить денежное предложение, приподнять экономику, подкрутить процентную ставку в порядке антициклического регулирования.
Должны быть легко доступны кредит и процент, денежная эмиссия. Прямая ответственность ЦБ за макроэкономическую динамику или, не дай бог, за структурную перестройку хозяйства, как правило, отрицается. ЦБ выполняет обязанности материально-технического снабженца.
Но все меняется в момент опасности. Если нужно защитить страну в мировой торговле — затеваются валютные войны. Если нужно сбить кризис — включается печатный станок. Если нужно финансировать подготовку к войне — центробанк автоматически кредитует всех и вся. Он ведет себя как полевой хирург — режет и кроит по живому.
Когда же в экономике, как это было в России, ломается все — собственность, структура, управление, финансы — и происходит это два десятилетия подряд, ЦБ должен показать класс хирурга высшей квалификации.
Показал ли хирург класс?
Неопытный интерн не может владеть искусством профессора.
Банк России лечил как мог. Создал, а иногда имитировал все привычные для развитых стран механизмы денежной, валютной и процентной политики. Проводил жестокие операции без наркоза (финансовая стабилизация и пирамида ГКО 1990-х, открытие счета капитала и денежная стерилизация начала 2000-х); просто пытался сбить температуру (валютный курс, инфляция); прошел через два кризиса, когда больной выжил случайно (выросли цены на нефть). Увлекался мифами, не оценивал пациента по существу (на первое место ставил сильный рубль, стремился к либерализации, боялся негативного процента, считал таргетирование превыше всего, а эмиссию — накачкой, поднимал процент для уменьшения инфляции и т. п.). А бывало, слушал консилиумы знатных иностранцев, призывавших к сдержанности в денежной политике и сбалансированному бюджету как абсолютному благу.