– Между кем – любовную линию? – с оторопью спросил я.
– О Боже! – издатель посмотрел на меня, как на идиота. – Ну могли же они наткнуться на шлюпку, в которой спаслись от кораблекрушения две прекрасные девушки. Или вот, еще лучше – вместо Джима Хокинса ввести Джейн Хокинс, тайно влюбленную в доктора Ливси. Пусть бы она переоделась мальчиком…
Я подумал, что эту самую Джейн разоблачили бы в самом прямом смысле и изнасиловали через минуту после того, как она ступила бы на палубу «Испаньолы», в результате чего мистеру Стивенсону пришлось бы писать не приключенческий роман, а порнографический. А лавры маркиза де Сада вряд ли нужны автору «Острова».
– В «Похищенном» он, правда, во второй части спохватился и попробовал исправиться, – продолжал издатель. – Фигура Катрионы вполне колоритна. Но кто герой? Заметьте, не яркий великолепный Алан Брэк, появления которого всегда ждешь с интересом. У него, конечно, не все в порядке с моралью, но чего ждать от шотландского горца? А мистер Стивенсон зачем-то вводит простоватого деревенского паренька, старательно попадающегося во все встречающиеся ловушки. Нет уж, доктор Ватсон, вы лучше и не пытайтесь писать исторические романы. Криминальные репортажи о делах мистера Холмса получаются у вас гораздо лучше.
– Мой дорогой друг погиб от рук профессора Мориарти, – скорбно возразил я.
– Возьмите его старые дела, – посоветовал издатель.
Я вернулся домой и целый час сидел, тупо уставившись на чистый лист бумаги. Криминальные репортажи! Любовные истории! Романтические героини! И, что было хуже всего, я не имел никакого доступа к бумагам моего друга, их забрал Майкрофт Холмс. Я не мог припомнить ни одного достаточно интересного дела.
В полном расстройстве я вышел погулять и на Оксфорд-стрит наткнулся на стремительно мчавшегося Лестрейда.
– А, доктор! – полицейский, похоже, считал, что длительное знакомство с Холмсом дает ему право обращаться ко мне фамильярно.
Я суховато поздоровался.
– Газеты читаете? – самодовольно обратился ко мне Лестрейд. – Я раскрутил дело Симпсона. И без всякого Шерлока Холмса, заметьте, без мистера Холмса.
– Поздравляю, – сказал я. – И кто преступник?
– Вы не поверите, доктор, – ответил Лестрейд. – Там, можно сказать, целая шайка. Младший брат Симпсона, женщина, на которой он был тайно женат, и женщина, на которой он обещал жениться, когда получит наследство.
– Вот как? Настоящий любовный треугольник, – вежливо заметил я.
– Какое там! – воскликнул Лестрейд. – Настоящий любовный квадрат! Он поощрял ухаживания брата за обеими женщинами, а брат по этой части был далеко не промах. Да что там! Он, – Лестрейд воровато оглянулся, – он, можно сказать, прямо подкладывал своих дам под брата. Ничего себе нравы в почтенном семействе! – Сыщик кипел возмущением. Я бы не назвал его ханжой, но распущенность, которую он считал простительной у простонародья, казалась ему непозволительной для среднего класса, а тем более для аристократии.