Полкес с интересом рассматривал старого знакомого. В черных глазах еврея не было страха, в них жило нетерпеливое любопытство и желание понять, как сильно изменился Эйхман.
Они встретились в небольшом и уютном швейцарском ресторанчике на берегу Женевского озера. Полкес представил Эйхману человека, из-за которого он приехал в небезопасную Европу из Иерусалима.
Эйхман, в свою очередь, с интересом разглядывал сидящего напротив человека.
— Доктор Рудольф Кастнер, — представил его Полкес.
Даже на первый взгляд этот человек произвел на Эйхмана впечатление. Высокий, поджарый, с внимательным ледяным взглядом, доктор Кастнер кивнул.
— Рад познакомиться, — сказал он. — Надеюсь, вам нравится этот ресторанчик? Самое спокойное и уютное место в этом сонном царстве.
Пока официант сервировал стол, беседа велась на нейтральные темы — о правительстве Виши и поведении де Гол-ля, этого французского верзилы, возглавившего бежавшую из Франции армию «лягушатников». Поговорили о снабжении Берлина и урожае года. Доктор Кастнер курил ароматные сигареты, доставая их из серебряного портсигара и прикуривая от серебряной зажигалки. Вел он себя непринужденно и хладнокровно, словно беседовал с коллегой, а не эсэсовским чиновником, от которого зависела судьба евреев, оставшихся на оккупированных территориях.
Его лоск и выдержка изумляли Эйхмана.
— У вас изумительная выдержка, — заметил он. — Вы моли бы стать идеальным гестаповским офицером, доктор.
Кастнер еле заметно усмехнулся и, прежде чем ответить, сделал ленивую затяжку.
— Я уполномочен руководством сионистского движения вести эти переговоры, — сказал он. — Полкнес посвятил вас в детали?
— В общих чертах, — сказал Эйхман, умышленно оставляя инициативу собеседнику.
— Нас беспокоит судьба многих евреев, которые пока еще находятся в Венгрии, — сказал Кастнер. — Не скрою, там находится много лиц, которых мы хотели бы видеть в Палестине.
Эйхман покачал головой.
— Наши руководители смотрят на эти вещи иначе, — сказал он.
— Фюрер дал указание решить еврейский вопрос до конца сорок третьего года. Вы сами знаете, что это значит.
Кастнер внимательно посмотрел ему в глаза и спокойно стряхнул пепел в пепельницу.
— Разумеется, — сказал он. — Но хорошо известно, что из любого правила бывают свои исключения. Мыс вами могли бы поискать компромисс…
— Например? — спросил Эйхман, глядя, как Полкнес разливает вино, жестом отпустив официанта.
— Мы могли бы выплатить за каждого из тех, в ком заинтересованы, определенную сумму.
— Я не думаю, чтобы это могло заинтересовать руководство рейха, — честно ответил Эйхман. — Как я понял, вас интересует не один и даже не десять человек. Вы рассчитываете на большее.