Передав мне гитару через решетку, принадлежавшую моему отцу, Зак перекинул ногу через ворота. Когда он спрыгнул рядом со мной, гравий захрустел под его ногами. Он открыл крышку бутылки "Джека Дениелса" и сделал большой глоток, а я послала маме текстовое сообщение, рассказывая, что была с Заком и буду дома поздно. Ксенакс заставил голоса в моей голове исчезнуть, но не постоянный шум который звучал словно радиопомехи. Я удивилась, почему таблетки подействовали вчера, но не сегодня.
— Я рад, что мы здесь, если от этого тебе станет лучше, — сказал Зак, забирая из моих рук гитару, — но я не могу поверить, что ты, таким образом, хочешь провести свой день рожденья.
Я тоже, честно говоря, не могла в это поверить, но что-то заставило меня приехать сюда. Кладбище было в заброшенной части города, поэтому я, никогда не была здесь ночью. Я не знаю что меня пугало больше, — незаконное проникновение на закрытое кладбище и перспектива быть пойманной полицией в любое время или тот факт, что Зак открыл бутылку "Джека Дениелса" когда мы пересекали мост и пил всю дорогу.
Мы шли по узкой асфальтированной дороге, ведущей через ветхую старую часть кладбища, мимо небольшой белой пристройки вероятно для сторожа. Я перешагнула через низкое кирпичное ограждение, которое вело в новую часть кладбища, где был похоронен отец и Зак последовал за мной.
Несмотря на то, что был уже октябрь и воздух уже остывал от палящего техасского лета, но он все еще был влажным и казался жидким. Луна светила, достаточно ярко заливая кладбище голубым светом, и заставляя памятники отбрасывать длинные жутковатые тени на траве.
Я вдохнула солнечный морской бриз, и моя кожа покрылась гусиной кожей. Я знала, что пляж находился на расстояние мили, но все равно он меня раздражал. Когда я была маленькой, по каким-то необъяснимым причинам, я ненавидела пляж. Мама называла мой страх детской фобией, но, похоже, со временем я не переросла его. Я застегнула свою голубую куртку, и убрала с лица волосы, не позволяя своим страхам еще больше меня запугать. Зак потянулся и взял мою руку.
— Ты в порядке?
— Да, я в порядке, — соврала я. Переплетя пальцы, я сжала его руку. — Спасибо, за то, что поддерживал меня всю дорогу по пути в Гальвестон.
— Я просто хочу, что бы ты лучше себя чувствовала, детка. — Он положил гитару и обнял меня, одаряя медленным, нежным поцелуем, от которого мои колени задрожали. Его губы были теплыми и пахли виски. На миг я забыла про все звуки, голоса и ведения.
Боковым зрением я заметила, что кто-то движется в тени деревьев, растущих вдоль периметра ограды. Затем раздался отчетливый треск сломанной ветки. Я отстранилась от Зака и, затаив дыхание, прислушиваясь, смотрела в темноту деревьев. Зак встал в поле моего зрения.