– Ты просто кретин, – сказала Айви.
– То, что я сказал, – продолжил Джей Си, – это была метафора.
– Нет, – ответила она, – это было логическое доказательство.
– Чё?
– Направленное на демонстрацию того, что ты идиот. О! И угадай что? Доказательство оказалось успешным! Quod erat demonstrandum [4]. Теперь мы точно, без всяких сомнений, можем сказать, что ты, и в самом деле, идиот.
Они пошли дальше, продолжая препираться. Я покачал головой, проходя глубже в храм. Место предположительного распятия было отмечено позолоченным альковом, переполненным туристами и верующими. Я недовольно скрестил на груди руки. Многие туристы снимали.
– Что? – спросила меня Моника.
– Я надеялся, что здесь запрещена фотосъемка, – ответил я. – Как в большинстве подобных мест. Если бы Разон попытался сфотографировать, скорее всего, его кто-нибудь заметил бы.
Возможно, это и было запрещено, но стоящая неподалеку охрана не особо-то возражала.
– Мы начнем искать, – сообщила Моника, незаметно подав сигнал своим людям. Все трое начали пробираться через толпу, соблюдая наш хрупкий план, найти в святых местах кого-нибудь, кто видел Разона.
Я подождал, увидев, что неподалеку пара охранников разговаривает на иврите. Один помахал другому, очевидно уходя со смены.
– Калиани, – сказал я. – За мной.
– Конечно-конечно, мистер Стив.
Она бодро последовала за мной к уходящему охраннику.
Охранник устало взглянул на меня.
– Здравствуйте, – с помощью Калиани сказал я на иврите. Я сначала шептал, что хотел сказать, чтобы она переводила это для меня. – Прошу прощения за мой ужасный иврит!
Он замешкался, затем улыбнулся.
– Он не так уж и плох.
– Да он просто отвратителен.
– Вы еврей? – предположил он. – Из Штатов?
– Вообще-то, я не еврей, но я из Штатов. Я просто думаю, что следует учить национальный язык перед посещением какой-либо страны.
Охранник улыбнулся. Он казался приятным малым; хотя так можно сказать про большинство присутствующих здесь. Им всегда нравится, когда иностранцы говорят на их языке. Пока он шёл, мы поболтали еще немного, оказалось, он и вправду закончил смену. Его кто-то должен был забрать, но он, казалось, был не против потрепаться пока ждал. Я старался сделать, как можно более очевидным свое желание попрактиковаться в языке с местным жителем.
Звали его Мойша, он работал в этой смене каждый божий день. Его работой было не давать людям делать глупости. Хотя он признался, что его первостепенной задачей было не допускать террористических атак в храме. Он не был штатным сотрудником, он выходил только в дни, когда правительство особо беспокоилось об угрозе безопасности и хотело более наглядной силы в туристических местах. В конце концов, храм находился на оспариваемой территории.