Сам я в медицине ничего не смыслю. Неужели Дмитрию стало хуже? Нет, лицо спокойное... Наверно, он просто крепко спит, выздоравливает... Так ли это? Врач сказал, что главное - сон, запретил Дмитрия тревожить, а я его уже в третий раз сегодня переношу из подвала в подвал.
...Юзеф вздрогнул, когда я окликнул его.
- Ох, это вы, товарищ капитан!..
- Сколько подобрали?
- Сто сорок мешков, но много все-таки попало к Буру.
- А населению сколько передали?
- Шестьдесят с продовольствием.
К нам подошел Адам, командир одного из подразделений Армии Людовой, широкоплечий, бородатый гигант лет тридцати. Улыбаясь в бороду, окинул меня внимательным взглядом и подал мне руку.
- Ты, Юзеф, не очень-то раскошеливайся! - сказал он. - Экономить нужно.
- Ничего! - ответил тот бодро. - Гитлер за шесть лет хорошо научил меня экономить. Я, например, работал по канализации, получал двадцать злотых... Чего смеетесь? Хватало выкупить продукты по карточкам.
- А что ты получал по карточкам?
- О! Столько, что и домой не дотащишь. Двести граммов эрзац-хлеба на день и двести граммов сахара на месяц.
- И правда, что не дотащишь! - вставил Адам. - По дороге съешь и домой голодным придешь.
- А я всегда домой приносил, - вздохнув, вмешался Хожинский, ребенка берег...
В подвал вдруг проник слабый утренний свет: кто-то с улицы оттащил от окна мешок с песком.
- Панове, швабы шевелятся! - вместе с холодным ветром ворвался в подвал тревожный возглас. - Все на баррикаду!
Повстанцы поспешно оставили подвал.
- Вы тоже с нами? - спросил меня Адам, увидев, что я с трудом поднимаю Дмитрия. - Давайте вдвоем!
Мы подняли Дмитрия и, по возможности бережно, перетащили в безопасный подвал.
Уходя на баррикаду, Адам попросил меня записать ему несколько куплетов песни "В чистом поле, поле под ракитой..."
- "В чистом поле, поле под ракитой..." - пропел он звучным, приятным голосом.
Дверь за ним захлопнулась. Еле слышно донеслись слова: "Где клубится по ночам туман..."
Я ходил по темному подвалу из угла в угол. Дмитрий лежал молча, стиснув зубы.
Вскоре пришла медсестра. В руках у нее была немецкая фляга. Гордо улыбаясь, она искоса взглянула на меня и сказала:
- Почти полная... Майор Сенк дал мне тысячу злотых: вздорожала вода! А стоять в очереди нам, военным, некогда. У спекулянтов покупаем.
Дмитрий лежал совсем обессиленный. Когда медсестра поднесла к его губам флягу, он поморщился, попробовал подняться, но не смог. Вдруг, видимо собрав все силы, он протянул руку за флягой.
- Молодец! - весело сказал я, подбадривая друга. - Считай, что теперь тебе станет легче...