— Кэти, это я. С тобой все в порядке?
Я ничего не могла ответить, только хрипло дышала и старалась не всхлипывать.
Мне показалось, что я услышала вздох.
— Понятно. А что произошло?
Я постаралась взять себя в руки:
— Ничего… все нормально.
— Ты можешь открыть?
— Нет. Уходи.
— Кэти, я хочу помочь.
— Нет. Уходи. Ты все равно не можешь мне помочь.
Я села на пол и уже открыто заплакала, не только от страха, но еще и от досады, от злости за то, что он торчит там, на лестнице, и не дает мне погрузиться в мою адскую черную дыру с головой.
Но я все-таки поднялась, держась за дверную ручку, и глянула в глазок. Я увидела его лицо, искаженное линзой, — больше никого на площадке не было.
Трясущимися руками я отодвинула засов, еще пять минут пыталась попасть ключом в замочную скважину. Это отняло у меня последние силы, и я повалилась на пол, сжав руками голову.
Стюарт распахнул дверь и вошел внутрь, внеся с собой запах морозного воздуха. Захлопнул дверь и сел рядом со мной. Просто сел на пол, не пытаясь меня обнять или прикоснуться.
Я сидела, свесив голову между колен, роняя слезы и хлюпая носом. Какой позор! Мне стыдно было даже глядеть на него.
— Так, давай-ка сделаем вдох, — сказал он спокойно.
Я постаралась. Кроме серии новых всхлипов, ничего не получилось.
— Я… так… устала… Не могу больше… Не хочу ничего…
— Я знаю, — ласково сказал он. — Но все равно надо успокоиться, восстановить дыхание. Подумай об этом, постарайся сконцентрировать внимание на дыхании. Просто дыши, и все.
Я постаралась. Ну вот, начинается: в пальцы закололи сотни иголок, лицо и шея онемели, в глазах появились черные мухи…
— Можешь взять меня за руку? — спросил он, протягивая руку в мою сторону.
Я дотронулась до его руки, коснулась ее, отдернула руку, коснулась ее еще раз. Он мягко пожал мне ладонь. Его рука была холоднющая, прямо ледяная.
— Извини, я с холода, — сказал он. — Так, умница, голова больше не кружится? Давай опять подышим. Можешь посмотреть на меня.
Я с трудом подняла веки. Никак не могла я наладить дыхание, а черные круги перед глазами не исчезали.
— Кэти! Кэти, все хорошо. Успокойся. Думай о дыхании. Дыши со мной. Вдох… задержи дыхание. Умница, еще, еще… так-то лучше. Теперь выдохни. Давай еще разок, хорошо?
Не знаю, сколько это продолжалось, но в конечном счете мы победили. К пальцам снова вернулась чувствительность, дыхание замедлилось. Я держалась за его руку как за спасительную соломинку.
— Что же, ты молодец, — сказал он. — Теперь все будет нормально.
Я покачала головой, все еще не в состоянии разговаривать. Слезы все равно безостановочно капали из глаз. Я взглянула в его глаза — добрые глаза, смотревшие на меня с сочувствием и без всякого осуждения. Я немного подвинулась в его сторону, он прислонился спиной к двери, обнял меня здоровой рукой, и я спрятала лицо на его груди. Там было тепло и пахло им. Он провел рукой по моим волосам: