— Все хорошо, Кэти! — (Я слышала, как рождается звук в его груди.) — Все хорошо. Все в порядке. Я с тобой.
Я так устала, что чуть было не заснула прямо в его объятиях, — так хотелось навсегда остаться с ним, с этим ощущением тепла и безопасности. Когда я открывала глаза, я видела край его голубой рубашки и как она двигалась в такт его дыханию. Постепенно страх ушел, но его сменили другие чувства — стыда и смущения. Ужас! Я отодвинулась и выпрямила плечи.
— Попробуй встать, — сказал он мягко, — давай пересядем в более удобное место.
Он поднялся на ноги и помог подняться мне. Я бухнулась на диван, свернулась клубочком. Хоть бы он сел рядом, я бы опять прижалась к нему.
— Хочешь чая? — спросил он.
Я кивнула, дрожа от холода:
— Спасибо!
Я слышала, как он ходит по кухне, открывает дверцы шкафчиков. Вот чай нашел. Налил воды в чайник, поставил на плиту. А, вот чайник зашумел. Как странно было осознавать, что в квартире, кроме меня, еще кто-то есть. Кроме сантехника, который менял идиотские трубы, здесь никогда никого не было.
Я, наверное, задремала, потому что проснулась оттого, что он поставил передо мной кружку с чаем.
— Ну что, сейчас все нормально? — спросил он.
Я выпрямилась, обеими руками взяла кружку. Руки больше не тряслись, но горло болело страшно.
— Да. — Я откашлялась. — Спасибо. Спасибо за чай.
Он сел на стул, отпил из своей кружки. Он и сам выглядел страшно усталым.
— А ты ела?
— Да, — соврала я. — Как твое плечо?
— Болит.
— Бедный! А как ты узнал, что у меня… это…
— Услышал, как ты плачешь.
— Ну и не обращал бы внимания.
— Не мог! — Он отхлебнул еще чая. — Что, хуже становится? Приступы участились?
Я кивнула.
— А этот был одним из худших?
Я пожала плечами:
— Нет, бывало гораздо хуже.
Он посмотрел на меня оценивающим, докторским взглядом и вдруг стал похож на сотню других докторов, с которыми я встречалась в проклятых больницах. Все они смотрели на меня с тем же выражением, как будто ждали, что я сейчас продемонстрирую необходимые симптомы для предполагаемого диагноза.
— Вот черт, прости! Мне казалось, что теперь все должно наладиться. Сандж… — он, вообще-то, хороший, просто иногда недостаточно внимателен. Что он сказал?
— Все, о чем говорил и ты. Записал меня на освидетельствование, или как это у вас называется. А что он имел в виду, когда сказал, что, раз ты заболел, они смогут выиграть в воскресенье?
Стюарт засмеялся:
— Вот поганец! Просто мы играем в регби в разных командах, и Сандж думает, что у меня какие-то паранормальные способности.
Я поставила кружку на журнальный столик, и в тот же момент Стюарт поставил свою.