– Спасибо,– сказала она наконец.
– Ты ведь говорила, что знаешь.
– Я знала. Но спасибо за то, что ты достаточно честен, чтобы подтвердить это.– Она дотянулась до пепельницы и придавила более тщательно слегка дымившийся окурок.
– При этом,– заметила она,– ты не оставляешь мне никакого выхода.
– Это неправда. Знаешь старый анекдот? Выход всегда есть.
– Только не в этом случае. У меня нет абсолютно никаких оснований, чтобы видеть тебя где-нибудь еще, кроме работы, и у меня есть все основания просить тебя забыть нашу связь, будто она никогда не существовала.
– Правильно,– согласился он.– Но ведь это основания, а не выход. Позволь мне объяснить тебе, что я имею в виду.
– Пожалуйста, не надо.
– Ты понимаешь, не так ли, что, если бы ты решила бросить меня, перед тобой встала бы цепь выходов.
– Да. Пожалуйста, давай кончим этот разговор,– попросила она.
– Еще одну минуту.– Он повел машину по широкой дуге выезда с автострады на юг, на шоссе к Манхэттену.
– Людей смущает неопределенность жизни. Чем человек логичнее, тем шире у него возможность выбора. Чем беднее интеллект, тем более положительный выбор можно сделать. Твоя беда, как я уже, по-моему, говорил, в том, что ты слишком умна.
– Нет.– Ее дыхание стало прерывистым. Он искоса посмотрел на нее и увидел, что она отвернулась.
– Правду говорят,– произнес он,– что глупые люди всегда могут быть положительными. Они настолько неспособны сделать выбор, что никогда не узнают того, что потеряли. И поэтому они счастливы.
– Но это не… моя беда,– ответила она. Слова вырывались с трудом. Спустя момент он увидел, что она выпрямилась на своем сиденье.
– Тогда что же?
– Ох, ничего грустного.
– Скажи.
– Моя беда,– проговорила она очень быстро,– в том, что я тебя люблю.
Шоссе, перешедшее теперь в Мейджер Диген Экспрессуэй, вело на юг через Бронкс к мосту Трайборо. Они проехали стадион «Янки», на темном неосвещенном корпусе слева от них электрические цифры показали сначала время – 12.27, затем температуру воздуха – 28°[52]. Палмер обогнал какую-то машину и помчался вперед. Вскоре он увидел, что спидометр опять показывает 70. Тяжело откинувшись на спинку сиденья, он снизил скорость.
– Боже,– сказал он наконец.
– Дьявол. Это его штучки.
– Его цена довольно-таки высока.
– Грех велик,– ответила она.– Протестанты когда-нибудь влюбляются в людей, в которых им нельзя влюбляться?
– Ответа не будет.
– Я всегда могу спросить какого-нибудь другого протестанта.
– В Нью-Йорке их больше нет.
– Я забыла,– ответила она.– Ну, я просто должна буду…– Она резко махнула рукой.– Я жалею, что сказала тебе. Это потворствование своим желаниям эгоистично. Обычно считают, что влюбленные должны давать, давать, давать. Это не так. Они хватают и тайно накапливают.